Три идеальные лгуньи

– Да. Наверное, так и есть, хотя мне кажется, что он не настолько уж плох…

– Прекрати, – сказала Мия. – Ты не обязана его оправдывать. Он именно настолько плох, и ведет он себя так, потому что ты та, кто ты есть.

– О чем ты вообще?

– Ты же знаешь, что он не стал бы обращаться с мужчинами-директорами так, как со мной. Он меня едва взгляда удостоил. Конечно, он знает, что должен выполнять то, что я прошу… – Мия запнулась и махнула рукой. – Но я все равно это замечаю.

– А-а-а, ну, возможно, ты права.

– Я и права, – сказала Мия решительно. – Абсолютно права. И я обещаю тебе, что мы будем вместе. – Она сжала руку Сары. – Если хочешь, я могу поговорить с Гарри в понедельник утром.

– О, ну я не знаю…

«Не хочешь, – подумала Мия, – и твой парень, вероятно, все равно отговорит тебя от этого в выходные».

– Что же, мое дело – предложить, – сказала она, и тут ее телефон пискнул пришедшим сообщением. Мия вытащила его из кармана и глянула на экран. Мама просила купить какой-нибудь еды по дороге домой. Мия вздохнула. Она договорилась с коллегами пойти в паб после работы. Сегодня вечер пятницы, и мысль о том, чтобы ехать сразу домой, казалась невыносимой. Особенно когда не было никаких планов на выходные. Мия больше, чем следовало бы, предвкушала возможность выпить несколько порций джина с тоником.

– Ладно, пошла я тогда работать, – вздохнула Мия, поднялась и открыла дверь. Сообщение вызвало у нее непомерную досаду, напомнив, что впереди не светит ничего интересного, а нежелание Сары во всеуслышание заявить о том, что происходит в компании, было дополнительным раздражающим фактором.

Генриетта Джеймс уже сидела в баре, когда вошла Мия.

– Этот заказ оплачу я, я настаиваю, – сказала ей Мия. Слишком часто Генриетта протягивала бармену карточку, пока Мия еще только тянулась за кошельком, и это становилось неловким. Зарплата Мии выше, чем у любой из сотрудниц, сбившихся в кучку в уголке паба, но она никогда не сможет объяснить им, почему не в состоянии позволить себе каждый раз оплачивать их выпивку.

– Я ненадолго, – предупредила она Генриетту, тут же вернувшуюся к беседе с Бриони, и Мия уже удивлялась, как легко оказалось ее уговорить. Продукты по маминому списку были куплены и сложены в багажнике машины. Нужно только не забыть их забрать по пути домой, если все же придется вызывать такси.

Пока она дожидалась бармена, голос Бриони разносился по залу:

– …пытаясь хвататься за все и сразу. Видели, как она кинулась в работу на этой неделе?

– Вы о ком? – поинтересовалась Мия.

Генриетта поморщилась.

– Да о Лоре Деннинг. Конечно, ты ее прежде не знала. Но она всегда была такой, хотя теперь, когда у нее есть ребенок, я действительно думала, что она немного поостынет.

Генриетта взглянула на нее, ожидая реакции.

– Ну, может, просто много дел накопилось, – сказала Мия. – Джин с тоником, пожалуйста! – добавила она бармену.

Генриетта наклонилась к ней поближе.

– Думаю, что твои успехи ее не радуют. Как по-твоему, она уже знает? О том, что «Куперс» не хотят ее возвращения?

Мия кинула взгляд на Бриони.

– Нет, не думаю, – тихо сказала она. Хотя, судя по скорости распространения слухов, была уверена, что это ненадолго.

– Она мечтает, чтобы ты не справилась, голову даю на отсечение.

Мия не нашла, что ответить. Вернее, нашла, но не хотела этого говорить. Особенно Генриетте.

– Я очень надеюсь, что это не так, – только и сказала она, и Генриетта выразительно подняла брови.

Когда Мия наконец добралась до дома, было уже десять часов вечера. Бунгало погрузилось во тьму, горело только окно спальни с дальней стороны. Она была довольна, что не забыла сказать таксисту остановиться возле ее машины; но еще больше радовалась, что сходила в паб, потому что возвращаться домой было куда приятней в алкогольном тумане.

Повернув ключ в замке, Мия толкнула входную дверь и тут же услышала громкий голос в дальнем конце коридора.

Она включила настольную лампу и закрыла за собой дверь. Естественный свет никогда не проникал в холл, и это создавало гнетущее впечатление. Не спасал ни мамин узорчатый ковер на полу, ни темно-зеленые стены, плотно увешанные фотографиями, накопившимися за долгие годы. Теперь Мия больше не рассматривала их, когда проходила мимо.

Дверь спальни была распахнута настежь, и Мия увидела там маму в выцветшем пурпурном халате, обтрепанном по подолу и манжетам. Она держала перед собой руки, крепко сжатые в кулаки. Даже отсюда Мия видела, как побелели костяшки.

– Мам, что такое?

– О, Мия, – сказала мама с облегчением, подняв на нее глаза. Мия шагнула в комнату. Ее сестра лежала на односпальной кровати лицом к стене. – Она не хочет со мной разговаривать!

– Тогда оставь ее в покое, – потребовала Мия.

– Я не могу, – еле слышно пробормотала мама. Слова прозвучали так тихо, что Мия усомнилась, произнесены ли они вслух. Мамины глаза переполняли слезы, которые грозили вот-вот побежать вниз по щекам, а тонкие седые волосы были убраны под ободок, что означало – она либо только что встала с постели, либо собиралась ложиться.

– Джесс! – окликнула Мия сестру. – Не желаешь поговорить со мной?