Три имени вечности

– …Как я уже говорил, место распятия Иисуса находилось, согласно всем сохранившимся письменным источникам, в том числе и Библии, за пределами города. Апостол Павел в одном из своих посланий утверждает, что Иисус был распят «вне врат», «за станом». Вавилонский же Талмуд однозначно толкует это выражение – «за станом» – как расстояние, равное, по меньшей мере, двум тысячам локтей, и находится это место к востоку от Храма. Ведь казненные должны были быть видны как можно большему количеству людей, …в назидание...

Некоторое время они шли в полном молчании. Потом Арье внезапно снова заговорил:

– Да уж, римляне были изощрены в преподавании уроков жестокости покоренным народам. К тому времени Иудея уже почти век находилась под властью Рима, да и недавно назначенный сюда прокуратором Пилат славился своей беспощадностью и пренебрежением к местным обычаям и верованиям… Нам сюда…

Арье с неожиданной для его возраста и комплекции ловкостью перелез через невысокую, сложенную из камней ограду, за ним одним движением перескочил Лиор. Ника смущенно посмотрела на Глеба, который не раздумывая направился за ними, и оглянулась по сторонам, не наблюдает ли кто за их действиями. И вправду – несколько туристов с удивлением глазели на них.

«А, будь что будет!», – подумала она и перемахнула через ограду вслед за своими спутниками, которые, дождавшись ее на той стороне, тотчас же двинулись вверх по нагретому солнцем пыльному склону, огибая живописно перекрученные стволы оливковых деревьев и переступая через разбросанные тут и там камни.

– Значит, говорите, законов не нарушать, да? – с ехидством сказала Ника, сорвав на ходу плотненький длинный лист оливкового дерева и разминая его пальцами.

Лиор расхохотался, а Арье только сконфуженно улыбнулся и пожал плечами. Маленькая птичка, аметистовый скворец с ярким фиолетово-сиреневым оперением сел чуть поодаль на ветвь оливы. Ника вытянула губы и свистнула тонко и мелодично, птица посмотрела на Нику желтым глазом, вспорхнув, полетела вперед, по ходу их движения, и села на горячий от солнечного жара камень выше по склону холма.

Внезапно прямо над головой Ники раздался пронзительный птичий клич, и стремительный сокол-пустельга серой молнией мелькнул в воздухе, атаковав беспечного скворца. Казалось уже, тому не миновать когтей хищника, но каким-то невероятно быстрым движением сиреневый комочек перьев смог вывернуться и в буквальном смысле слова отпрыгнуть в сторону. Сокол промахнулся, едва не задев на полной скорости угловатый серый камень. Через секунду он уже одним взмахом серповидных крыльев набрал скорость и, описав крутую дугу, скрылся за деревьями.

– Ого! – Глеб попытался проследить за ним взглядом. – Со стороны солнца зашел, как настоящий летчик-истребитель.

Арье, приложив руку козырьком ко лбу, проследил за его полетом, а потом сказал:

– Нам надо идти, у нас очень и очень мало времени.

Обернувшись к Лиору, он обменялся с ним репликами, которые, как показалось Глебу и Нике, были сказаны озабоченным тоном. Они снова зашагали вверх по склону, но теперь порядок их движения изменился: Лиор пропустил Нику и Глеба вперед. Ника при ходьбе смотрела в спину Арье, за нею шел Глеб, а сам Лиор замыкал группу, тяжело дыша от духоты и пыли, вздымаемой ногами впереди идущих. Так шли они еще какое-то время, Нике показалось, что совсем недолго, пока Арье не сказал буднично:

– Пришли.

Он указал на небольшую площадку на склоне.

– Здесь?! Не может быть! – Ника удивленно разглядывала место. – Тут неподалеку какие-то строения, ограды… А где же Голгофа? Должен же быть какой-то холм или большой выступ. Ведь здесь же не могут разместиться…

– …Выступ существовал и, похоже, когда-то давно был срезан намеренно, чтобы искоренить саму память о Голгофе, чтобы люди забыли… перестали сюда приходить… Потом весь склон был засыпан принесенным из долины грунтом, и на нем высажены оливковые деревья... Присядем.

Ника подумала, что правильно сделала, что оставила в автомобиле свою большую сумку с художественными принадлежностями, захватив только маленький рюкзачок. На него она и уселась на дальнем краю площадки, прислонившись спиной к толстому узловатому стволу оливы, рядом уселся Глеб. Арье, аккуратно поддернув брюки, сел справа от Ники на обломок серого известняка, немного позади слева прямо на земле примостился Лиор.

С этого места открывался потрясающий вид на Иерусалим. Стены Старого города казались огромными и неприступными, слева поодаль виднелся серый свинцовый купол мечети Аль-Акса, а огромный золотой Купол Скалы сиял в косых лучах послеполуденного солнца, едва уже пробивавшихся через темные преддождевые облака. Вдали, за западной стеной Старого города, виднелись работающие башенные краны и современные многоэтажные дома.

Ника попыталась представить себе, что мог чувствовать человек, который умирал здесь, на виду у всего города, который видел, что жизнь не прекращает свое движение, что солнце завершает круг по небу, чтобы завтра снова взойти. Человек, который с ужасающей отчетливостью осознавал, что ему уже этого восхода не увидеть…