Три капли на стакан

— Вы уверены, что нам сюда? Эллиот задумчиво оглядел мрачный каменный дом с забранными решетками оконцами и безо всякой вывески над железной дверью. Сверился с записанным в блокноте адресом и кивнул: — Сюда. Лонгстрит, восемь. А что, какие-то проблемы? — Н-нет, — выдавила я, прикидывая, стоит ли ему рассказать. Порядочной молодой женщине, аптекарю, таких вещей знать не полагалось. Кстати, а сержант-то почему лейтенанту даже не намекнул? Или намекнул, а тот разыгрывает спектакль? Над бровью заныла боль, и я сдалась: — Пойдемте? Еще и поежилась красноречиво. Хотя вечером действительно похолодало. Эллиот взял меня за руку и так, парочкой, мы вошли в круглосуточный бар. Вышибала посмотрел на нас… странно, но промолчал. «Бутылка», как незатейливо называлось это заведение в кругу своих, изнутри была отделана потемневшими от времени бревнами, а над головой нависали массивные деревянные стропила. Барная стойка походила на древнее капище — по бокам вырезаны странные фигуры — прямо идолы! А верх напоминал алтарь, на который водружены оплетенные лозой бутыли. Лейтенант окинул всю эту красоту взглядом и уверенно направился в угол, к свободному «кабинету».

— Для начала перекусим, — решил он, помогая мне снять пальто. К нам уже спешила официантка.

— Что будете заказывать? — спросила она, блестя любопытными глазами.

— Меню, пожалуйста, — попросил Эллиот.

— Благодарю. Что вам взять, мисс Вудс? — Что-нибудь горячее, — откликнулась я, с преувеличенным любопытством разглядывая картину на стене. Дерево и янтарь, очень красиво. Он быстро сделал выбор, и официантка упорхнула.

— Давайте проясним некоторые моменты, — предложил лейтенант, вынимая блокнот. И что он там только видит при таком свете? — Давайте, — согласилась я.

— Только сначала ответьте на один вопрос.

— Какой же? — насторожился он. В полумраке смуглое лицо Эллиота совсем терялось. Я положила руки на стол.

— Зачем вы хамите? — выпалила я, боясь передумать.

— Не верю, что дело в невоспитанности. Тем более что иногда вы вполне вежливы. Лейтенант подался вперед и накрыл ладонью мою кисть.

— Умная, — констатировал он одобрительно. Черные глаза его были непривычно серьезны, хотя губы улыбались.

— Я ведь нюхач, мисс Вудс, вы забыли? — Хотите сказать, вы специально? — недоверчиво спросила я, стараясь не замечать тепло его руки.

— Чтобы… как вы там говорили? Ослабить защиту? — Разумеется, — подтвердил Эллиот спокойно.

— Мало кого не задевает хамство. Это самый легкий способ заставить человека вылезти из своей скорлупки. И тонко улыбнулся, поглаживая большим пальцем мою кисть. Я опустила взгляд на наши руки.

— И это тоже… чтобы ослабить защиту? Улыбка Эллиота стала шире.

— В том числе. Считайте это моей маленькой слабостью. А какие слабости у вас, мисс Вудс? Разговор становился слишком опасным. Поэтому я искренне обрадовалась появлению официантки. Та покосилась на наши сцепленные руки, шустро выгрузила заказ и исчезла. Интересно, сплетничать или докладывать?..

— Так что, готовы отвечать? — поинтересовался Эллиот, расправившись с хорошим куском жареного мяса.

— Готова, — нехотя согласилась я, откладывая вилку. Он задумался.

— Первое. Можно ли определить, была ли миссис Мастерс недавно беременна? — Легко, — пожала плечами я. После сытного ужина даже голова болеть перестала.

— Достаточно к ней прикоснуться.

— А ждет ли ребенка ее дочь? — тут же уточнил он.

— То же самое. Эллиот кивнул каким-то своим мыслям и быстро черканул в блокноте.

— Как думаете, в той бутылке полная порция или остаток? — Полная, — не задумываясь, быстро сказала я.

— Хотя она могла купить… лекарство не на один раз.

— И хранить дома? — усомнился Эллиот.

— Вряд ли. Я вообще не понимаю, почему эта штука стояла на туалетном столике. Такой риск! — Да какой риск? — возразила я.

— Посторонние в спальне не бывают. А определить навскидку, что это такое, может только блондинка.

— Или блондин, — уточнил он задумчиво. Я только отмахнулась. Какая разница? — Одного не могу взять в толк, — Эллиот почесал бровь.

— Если зелье у Лили купила дочь, то как оно оказалось в родительской спальне? Значит, оно было для матери? — Может, — протянула я.

— Ну и семейка! — Вы правы, — Эллиот дернул уголком рта.

— Семейка та еще.

— Кстати, а почему пузырек не перепрятали? И еще, вы не думаете, что его мог купить сам Мастерс? Вдруг он тоже не хотел детей? Или невестка? — Невестка точно нет, — уверенно ответил лейтенант.

— Судя по реакции, миссис Мастерс кого-то выгораживает, а она вряд ли беспокоилась бы о невестке. Отношения у них не очень. И про мужа молчать бы не стала. Он-то уже умер, что ему? — Логично, — признала я, подумав. И напомнила: — А как насчет перепрятать? — Я сразу опечатал комнаты покойного, — отмахнулся Эллиот.

— Она не могла… И вдруг замер.

— А ведь они были заперты. На ключ и магией. Мне пришлось взламывать. Как же я сразу не подумал! Я задумчиво крутила в руках салфетку.