Три карты усатой княгини. Истории о знаменитых русских женщинах

Впрочем, надо отдать должное Гагарину — человек порядочный, он никогда не добивался женской благосклонности принуждением. Ему было тридцать, когда он впервые увидел Семенову на сцене училища в пьесе Августа Коцебу «Примирение двух братьев»; ей — еще не исполнилось шестнадцати. Она поразила его своей красотой. Современник, в передаче театроведа XIX века А. А. Ярцева, описывает ее так: «Она представляла совершенный тип древнегреческой красавицы и для трагических ролей была идеалом женской красоты. Строгий, благородный профиль ее напоминал… древние камеи; прямой, пропорциональный нос с небольшим горбом, каштановые волосы, темно-голубые, даже синеватые, глаза, окаймленные ресницами, умеренный рот — все это вместе обаятельно действовало на каждого».

Князь был сражен и при первом же случае пригласил Семенову к себе, однако неожиданно получил полный афронт. Тогда он начал ухаживать — присылать цветы, дорогие конфеты, драгоценности. Отказываться от подарков было нельзя, это выглядело бы как резкий вызов устоявшимся обычаям и демонстрация неприязни; поэтому она принимала их, сдержанно благодарила и… более ничего. Он начал искать встреч с ней, она этих встреч избегала. Он загорался все сильнее, она становилась все холоднее. В какой-то момент князь вдруг понял, что готов бросить к ее ногам свои миллионы, а она терпела страшную нужду и заставляла его искать повод, чтобы подарить ей очередную безделушку. Напомним, что Семенова до восемнадцати с половиной лет числилась в воспитанницах и состояла на казенном содержании; а вот каков, к примеру, был завтрак воспитанницы: ломоть серого хлеба и кружка сбитня — дешевого напитка, настоянного на пряностях.

Строптивость, с какой Семенова встречала ухаживания князя — особенно на фоне ее бедности, — вызывала всеобщее недоумение; столь же недоуменно — особенно на фоне его богатства — воспринималось трепетное отношение к ней князя. Общество видело во всем этом что-то ненормальное, подрывающее основы…

И вот: стоило Семеновой поселиться на отдельной квартире, как Гагарин тут же оказался у ее дверей. «Уж не хотите ли вы меня скомпрометировать, князь?» — сказала она ему, и Гагарин, сконфуженный, отбыл восвояси. К этому времени, безнадежно влюбленный, он позабыл свой гарем, зажил чуть ли не монахом и мечтал лишь об одном — чтобы Катерина ответила ему взаимностью. Незаметно они поменялись ролями: зависимая от всех Семенова вела себя так, будто управляет не только своей судьбой, но и судьбой князя, а князь, без пяти минут обер-шталмейстер при дворе Александра I и сенатор, наоборот, попал в полную зависимость от «безродной» актерки. История, если перенести ее в наше время, вполне достойная мексиканского сериала — с той только разницей, что она реальная…

Что оставалось делать князю? Как и всем влюбленным во все времена — ждать и надеяться. Тем более что после принятия в штат Семенова получила возможность выезжать и стала появляться у его приятеля, директора Публичной библиотеки Алексея Николаевича Оленина, в доме которого по традиции собирались люди, причастные к литературе и изящным искусствам. Гагарин зачастил к Олениным. В многочисленных мемуарах описывается, как зачарованно он слушал, когда Семенова читала отрывки из ролей.

Дом Олениных был особенным домом. Здесь царила атмосфера раскрепощенности, но не было и намека на пошлость. Сословное неравенство скрадывалось общей причастностью к искусству; следовательно, было незаметно или почти незаметно, — во всяком случае, оно отходило на второй план, и общение богатого вельможи с неимущей актрисой не содержало в себе никакого подтекста. Именно в доме Олениных Гагарин и Семенова стали впервые нормально разговаривать друг с другом, и она, недоверчивая в силу опыта своей непростой жизни, вдруг обнаружила в нем не только интересного мужчину, но и интересного собеседника.

Другим местом, где они виделись, был знаменитый «чердак» — расположенная на верхнем этаже (отсюда и название) дома на Малой Подьяческой улице квартира князя Александра Александровича Шаховского, начальника репертуарной части петербургских императорских театров, у которого собирался весь театральный люд. На «чердаке» царила романтическая атмосфера. В пору сближения Семеновой и Гагарина застрелился из ревности к актрисе Александре Асенковой частый посетитель «чердака» кавалергард фон Лay. Чуть позже постоянные гости Шаховского учинили из-за балерины Истоминой знаменитую «четверную» дуэль, на которой погиб другой молодой кавалергард — граф Василий Шереметев.