Три колокольчика, два бантика и один лучший друг брата (ЛП)

Это был первый раз, когда кто-то задал мне этот вопрос за долгое время.

— Я думаю, иногда папа хочет довести бизнес до совершенства, чтобы, когда он уйдет на пенсию, у нас с Тобиасом все было гладко. За исключением того, что он забывает, что никто из нас не против бурных вод.

— Тебе бы стало скучно, если бы все было идеально.

— Да, стало бы. — Знакомое чувство поселилось у меня в груди. Чувство, которое я обычно испытывал рядом со Стеллой. Разговаривать с ней было все равно, что разговаривать со своим самым старым другом. Она знала меня и понимала, возможно, лучше, чем кто-либо другой, включая ее брата.

Стелла была более проницательной. Возможно, это было чисто женское качество, но она задавала вопросы, которые парни задают нечасто.

Мне было комфортно с ней и это было еще одной причиной, по которой она привлекала меня. Инцидент в бикини открыл мне глаза, но, если быть честным с самим собой, меня тянуло к Стелле гораздо дольше. Вот почему я оторвал взгляд от ее прекрасного лица и встал, отодвинув стул на другую сторону стола.

— Я отрываю тебя от работы, — сказала она. — Прости.

— Не извиняйся. Я собираюсь спуститься вниз. — Мне нужно было выстроить стену между нами, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость. — Я крикну, когда принесут ужин.

— Ладно. Еще раз спасибо.

— Пожалуйста. — Я улыбнулся и исчез.

В моем кабинете было холодно по сравнению с кабинетом Стеллы, и пахло там и вполовину не так хорошо без ее сладких духов, но небольшое расстояние было необходимо. В противном случае у моего тела появились бы идеи о том, как поступить с ее телом. Грязные, грязные идеи.

Парень из службы доставки был быстр, и прежде чем я успел восстановить границы со Стеллой, он вошел в здание. Я обменял семидолларовые чаевые на пиццу с пепперони, затем поставил ее в комнате отдыха, прежде чем подняться по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Когда я вошел в кабинет, Стелла была сосредоточена на проекте Дженсена, держала ручку в руке и карандаш между губами.

Как бы я хотел быть этим карандашом.

Я с трудом сглотнул.

— Ужин.

Ее взгляд метнулся к двери, рот открылся, карандаш выпал.

— Сейчас приду.

Испуганная и с растрепанными волосами она была хорошенькой.

Я заставил себя отстраниться, проведя рукой по лицу. Что, черт возьми, со мной сегодня не так? С сегодняшнего дня мы коллеги. Еще одна причина сохранить наши отношения строго платоническими.

Когда папа нанял ее, я сказал ему, что это отличное решение. Стелла была бы ценным приобретением для нашей команды. За исключением того, что, возможно, подавить мое влечение может оказаться сложнее, чем я предполагал. Мы будем проводить время вместе. Я буду видеться с ней ежедневно.

Под запретом.

Что бы со мной ни происходило, мне нужно было взять себя в руки, и быстро, потому что Стелла никуда не денется. Теперь мы работаем вместе, и Гай отрежет мне яйца, если я посмею прикоснуться к его сестре.

Что бы он сказал, если бы узнал, что сегодня у меня в руках были ее трусики?

Бедная Стелла. Я усмехнулся про себя, доставая тарелки, вилки и салфетки в комнате отдыха. Я сомневался, что кто-то еще видел ее стринги. Гретхен сказала бы ей, если бы заметила. Единственная причина, по которой их заметил я, заключалась в том, что я разглядывал Стеллу, упиваясь ее длинными ногами и идеально сидящими черными брюками. Не слишком свободными. Не слишком обтягивающими. Просто чертовски сексуальными.

Стринги прилипли к подолу, почти доставая до пяток. Образ того, что она была одета только в эти туфли на шпильках и стринги, всплыл у меня в голове, и мой член дернулся под молнией джинсов.

Не думай о голой Стелле. Не думай о голой Стелле.

— К черту мою жизнь, — пробормотал я.

— Что?

Я обернулся и увидел Стеллу позади себя.

— О, ничего. Просто думаю о работе.

О минете.

Черт возьми, Холидэй. Я указал на стол, усаживаясь на стул в углу.

Стелла села напротив меня, открыла коробку с пиццей и закрыла глаза, вдыхая аромат чеснока и сыра.

— Я люблю пиццу пепперони.

— Я знаю.

Она открыла глаза и откусила кусочек, застонав при первом же укусе.

— Я умирала с голоду.

Я смотрел, как она жует, как двигаются ее губы и на удовлетворение на ее лице, когда она снова закрыла глаза, полностью сосредоточившись на дегустации своей еды. Именно так Стелла делала большинство вещей. С наслаждением. У нее всегда была такая манера наслаждаться вкусами, запахами и звуками, которые остальные из нас принимали как должное.

В моем мире бесконечных забот Стелла заставила меня остановиться и взять паузу.

Капля соуса скатилась с ломтика и попала ей на свитер, прямо на верхнюю часть ее левой груди.

Я уставился на нее, и захотел слизать ее.

— Серьезно? — Она положила пиццу на стол и потянулась за салфетками. — Клянусь, ты проклят.

— Ты не проклята… подожди. Ты сказала, что я проклят?

— Ну, да. — Она промокнула соус, но от этого оранжевое пятно только увеличилось. Наконец она сдалась, скомкала салфетки и отбросила их в сторону. — Черт возьми. Это был новый свитер.

— Я уверен, что оно отстирается. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему я проклят?