Три кольца

Я совершенно искренне любовался Лизаветой, как называли её местные старики. Высокая, с очень правильными чертами лица и короткой стрижкой — она считалась одной из самых красивых девушек нашей конторы. Но вот характер! Иногда мне казалось, что её родители — мать, врач-косметолог из Питера, вместе с отцом, бывшим строителем, потом бизнесменом, потом опять ставшим строителем, воспитали её для какой-то другой жизни. Лет пять назад у нас был роман, бурный и переполненный страстями словно латиноамериканский сериал, но серьёзных отношений не сложилось. Я — постоянно в «поле», а Лизавете, несмотря на неженскую профессию, хотелось царствовать, покоряя всех вокруг. Не скажу, что хозяйкой она была плохой, нет. Но покормить она меня частенько забывала. А как-то раз, вернувшись со службы домой, потребовала, чтобы я ушёл с полевой работы, и что она обо всём в Совете Следопытов договорилась. Я молча собрал вещи и ушёл — терпеть не могу, когда за меня решают! Мы после этого года два вообще не разговаривали.

— Да, лет пятьдесят пять как минимум, плотный, под центнер весу в нём, рост около ста восьмидесяти, чуть ниже меня, — начал я описывать внешность «Дуба». — Лицо широкое, скулы мало выступают, уши оттопыренные, противокозелок выпуклый…

— Ну да, ты, Заноза, ещё цвет глаз опиши, — с язвительным смешком прервала меня Лиза. — Вы из них шашлык сделали, только без шампуров, а ты мне про скулы и противокозелок! — вот язва-то!

— Резюме — его в вертолёте не было. Если весь сегодняшний хай из-за него, то вы плохо работаете, мальчики! — ещё раз хмыкнув и окатив меня презрительным взглядом, она села назад в кресло.

— Не ссорьтесь, мальчики и девочки, — Валера вылез из-за стола и подошёл к окну. — Сколько всего тел нашли?

— Четверо «прожаренных» и один «заколосившийся», — своеобразный юмор Очкарика был широко известен. — И пятеро из ополчения, охрана, надо понимать.

— Илья, иди сюда, думать и рисовать будем, — и он, вернувшись к столу, достал крупномасштабную карту Тверской области. — Давай, поминутно точки контактов проставим.

— А что проставлять-то? Всего два соскока было — до моста, и после. Сколько у нас народу на северо-западе пасётся?

— Много, по указанию Андреича туда два батальона ополчения перебросили. Не полного, конечно, состава. Весна, к посевной народ готовится, сам понимаешь… — ответил Терёшин. — А вот в самой Твери… Секундочку… — и он метнулся в угол, где была развёрнута его персональная радиостанция.

— Кому звонить будешь? — поинтересовался я.

Но Валера только махнул рукой, не до тебя, мол:

— Бык Гедевану! Бык Гедевану!

— Бык в канале.

— Вы пост на «девяносто пятой» не сняли, Андрей?

— Нет, работают.

— Мне от них доклад нужен про все машины за последние, — он бросил взгляд на часы, — три часа.

— Через десять минут будет, Гедеван.

— Десять? Понял, жду.

— Валер, а где у них пост?

— В Эммаусе и Городне, не считая заставы у Шоши.

Я покосился на Лизу, которая со скучающим видом разглядывала свои ногти. «Вот ведь барыня! — ни с того ни с сего разозлился я на неё. — Вон, какой себе… как его… маникур сделала!»

— Гедеван, а, может, отпустим экспертов? У них дела, наверное, свои есть.

Очкарик суетливо поднялся со стула, но Лиза, улыбнувшись каким-то своим мыслям, ответила:

— Не переживайте, дел у нас пока никаких нет. А у вас тут интересно!

«Она что, специально что ли? Меня позлить хочет? А я сам что завёлся? Ну, сидит и сидит… Мне-то что?» — но Валера взял дело в свои руки:

— Не? Елизавета, сюда сейчас Виталь Андреич едет. И я попрошу вас покинуть нас ненадолго. Сходите, пообедайте. А то знаю я вас — всё время всухомятку. Арсений Артёмович, так ведь? — Очкарик кивнул и заторопился к двери.

— Ох, всё секретничаете, мальчики! А мне ведь, по бабскому обыкновению, страсть как интересно, что да где — игриво-обиженно сказала Лиза, тоже вставая. — А то, как жмуров жареных, так «Лизонька, пулей сюда», а как секреты и прочая таинственность — так «пошла прочь женщина»! Ладно «верные руки» и «последние могикане», бывайте. Но, прошу вас, как только у нас заведётся нормальный, обходительный Джеймс Бонд — дайте мне знать, хорошо?

Когда эксперты вышли из комнаты, Валера повернулся ко мне:

— Знаешь, Илюшка, вы должны в ближайшее время или свадьбу сыграть, или убить друг друга!

— Скажешь тоже… У нас всё давно быльём поросло… — протянул я лениво.

— Рассказывай! — в тон мне ответил Терёшин. — А я-то всё думаю, с чего это Наташка моя у меня постоянно выспрашивает, где ты и чем занят. А они, если ты не забыл, с Елизаветой лучшие подруги.

Но обсуждение моих матримониальных планов прервал голос из динамика:

— Гедеван, ответь Быку!

Валера среагировал немедленно:

— Здесь Гедеван. Слушаю тебя!

— За указанное время мимо постов проехали «стекольщики» на «Кенворте» и «Урале», две «шишиги» с местными крестьянами, автобус с вахтовиками на Шошу, двадцать восемь телег, четыре «нивы» и один «Рэндж Ровер» попиленный, — услышав про английский внедорожник, я сразу вспомнил вчерашний визит «нанимателей» и жестами показал Терёшину, что, похоже, это то, что нас интересует.

Но тот и сам сообразил: