Три комнаты под березой (СИ)

   - Наша будет, если мы все по уму сделаем. Ее мать перед тем, как сунуть мне свое сокровище, сказала, чтобы я вырастил его как свое кровное. Пригуляла, видно, а девать некуда, вот и захотела избавиться.

   - А если она заявится и захочет отданное назад забрать?

   - А пусть сначала найдет нас. Она ведь ни имени моего не спросила, ни где я живу - вообще ничего. Сунула кулек в руки, и дальше понеслась.

   - Куда понеслась? - настороженно спросила женщина, и веря, и не веря в повествование своего благоверного.

   - В сторону речки побёгла. Только всплеск раздался!

   Про "всплеск" мужик присочинил для убедительности - к тому моменту, когда пересекшая дорогу его кобылки шалая девица должна была добежать до реки, он был уже слишком далеко, чтобы хоть что-то услышать, но фантазия его уже разыгралась в заданном направлении. И в самом деле, зачем еще могла бежать молоденькая красавица через лесок с новорожденным на руках, как не утопиться?

   - С нами честная сила! - ахнула женщина, перекрестясь. - Какие страсти ты мне рассказываешь!

   Но глаза ее не отрываясь смотрели на малютку, а разум уже прикидывал, как сделать так, чтобы сельчане поверили, будто мать - она, и никто другой.

   Она окинула взглядом ухоженный двор усадьбы - теперь здесь будет кому бегать, она глянула на вишневые деревца в палисаднике напротив окон - теперь будет кому лакомиться недозрелыми плодами, и будет кого сгонять с большой черемухи возле забора - все теперь вокруг наполнилось новым смыслом. Будет кого приваживать к хозяйству, будет кого учить шить-вышивать и печь пироги. Все у нее теперь будет как полагается, и соседки перестанут показывать на нее пальцами как на ущербную...

   Ребенок зашевелился. Женщина взяла недавно рожденное существо на руки и поцеловав, прижала к груди.

   - Солнышко мое, - прошептала она взволнованно. - Никому, никому мы тебя не отдадим!

   Не успела она это вымолвить, как калитка забора, отгораживающего их усадьбу от улицы, открылась, и во двор вошла сгорбленная старуха неопределенного возраста, с клюкой. При виде ее хозяйка дома судорожно обняла дитя и попыталась прикрыть его фартуком.

   - Зачем явилась, Лизавета? - вымолвила она пытаясь за злостью скрыть испуг, потому что переступившая границы их двора старуха слыла ворожеей и знахаркой, в просторечии именуемая "ведьмой". - Мы тебя не звали, у нас все здоровы!

   - Поздравить с будущим пополнением семейства! - молвила ведунья. - Духи благословили вас. Помнишь, ты приходила ко мне давеча? И сегодня мне видение было - не пустая ты. Сын у тебя по весне родится, но к алтарю его не носи, своя судьба у него будет, по его выбору.

   - А ты, - обратилась она к мужику, - езжай к фельдшерице в больничку, скажи, пусть справку напишет, что родила, мол, твоя жёнка дочку, пока ты в городе был. А что не отмечались вы нигде, так это чтобы не сглазить - все же знают, как долго у вас детей не было, вот и скрывались вы ото всех. Скажешь, что роды принимала я. Да тюль, что ты из города привез, с собой прихвати ей на подарок...

Часть I

Спроси у березы

Глава I

Две двери

   Остановив машину напротив старого пятиэтажного здания, отреставрированный фасад которого выглядел достаточно респектабельно, но ничего особенного в смысле чудес не обещал, Станислав Львович глянул на вывеску интересовавшего его офиса и поморщился.

   "Под березой", - да, ему сюда.

   Искомая береза, не слишком высокая, но достаточно кудрявая, росла тут же, в трех метрах от крыльца подъезда, не заслоняя от посетителей ни высокой двери из полированного дерева с двумя массивными бронзовыми ручками, выполненными под старину, ни двух табличек по обе стороны упомянутой двери. Само крыльцо издали казалось мраморным. Оно было невысоким - всего на три ступени, но эти три ступени означали для Станислава Львовича последнюю надежду. Полиция оказалась бессильна. А здесь... Ему настойчиво рекомендовали эту контору как специализирующуюся на розыске пропавшего. В том числе и людей.

   Станислав Львович медленно привел свою "Ладью" в движение, чтобы переместить ее на прилегавшую к подъезду парковочную площадку, и вышел, машинально захлопнув и заблокировав за собой дверцу. Ноги его с трудом передвигались - он просто заставлял себя идти. Потому что никакой надежды внутри себя он не ощущал - он просто выполнял просьбу своей жены, не выдержав ее слез и пустого, остановившегося взгляда в никуда.

   Все верно - на левой табличке на стене возле двери черным по белому было написано: "Детективное агентство". Ниже было написано расписание - часы приема посетителей...

   Станислав Львович протянул руку к ручке высокой массивной двери и нажал на нее. Дверь неожиданно легко открылась, пропуская его в миниатюрный вестибюль типа тамбура, из которого далее вели две двери напротив друг друга, оббитые кожей, только одна кожа была черной, а другая - белоснежной. Впрочем, стены вестибюля-тамбура тоже были отделаны "под кожу", только светло-коричневую, охристую, почти золотистую.