Три королевских слова

Это была неправильная и крайне вредная идея. Потому что, когда один из двоих непробиваемо практичен, а у другого голова набита романтическими фантазиями, нетрудно догадаться, кто в итоге останется с разбитым сердцем.

Я противодействовала некстати возникшему притяжению изо всех сил.

Это пройдет, уговаривала я себя.

Надо только дотянуть до нашего окончательного расставания и не оказаться такой дурищей, чтобы по-настоящему влюбиться в заморского принца. А там — с глаз долой, из сердца вон. К тому же зародившаяся симпатия определенно не является преддверием настоящих чувств, размышляла я. Просто возникло что-то вроде стокгольмского синдрома. Заложник ведь может привязаться не только к тюремщику, но и к другому заложнику. Наверняка у психологов есть звучное название для такой ситуации. Синдром Монте-Кристо-Фариа… ну, не совсем то, но что-то в этом роде.

Я очень надеялась, что, когда мы окажемся в Эрмитании, интерес Кайлеана спадет сам по себе. Наверняка кроме балов и охоты дома его ждала встреча с прекрасным в лице давней пассии. Или двух.

Но все-таки, в идеале, лучше бы их оказалось десять.

Мне казалось, что десять кайлеановских любовниц будет легче пережить, чем одну.

…День, когда Кайлеан объявил, что все готово и утром следующего дня мы покинем «карман бога», я посчитала днем двойного избавления — и от заточения, и от чрезмерной близости к Их Высочеству. Меня переполняли смешанные чувства: завтра мы перелистнем эту страницу, и она будет закрыта навсегда… Свобода, счастье, встреча с близкими… но здесь мы прожили почти год, и столько в этом месте пережито чудного и странного… и временами забавного…

Еще мне было чуть грустно оттого, что Кайлеан печали не выказывал совсем. Он был бодр, деловит и прервал мои лирические размышления приглашением:

— Данимира Андреевна, пожалуйте на инструктаж.

Взглянув на его оживленную физиономию, я подумала, что, возможно, обладаю чересчур развитым воображением. Накрутила себе всякого, любительница сказочек. Может, нет и не было никакого такого особенного интереса, кроме корневого, инстинктивного, возникающего у мужчин автоматически, без какого-либо участия головного мозга. Вспомнилась карикатура, увиденная в интернете: пожилая дама, лежащая на кушетке психотерапевта, говорит: «Ах, доктор, с тех пор как вы доказали, что никакие таинственные незнакомцы меня не преследуют, жизнь стала такой скучной…»

Я невольно улыбнулась своим мыслям.

Кайлеан это заметил.

— Ну, наконец-то. Повеселели. А то я уж начал подозревать, что вам хочется здесь остаться.

— Нет, не хочется. Но все равно немного грустно: мы столько здесь пережили и никогда больше не увидим этого странного места… Вы совсем-совсем ничего такого не испытываете?

— Если мне захочется поностальгировать, я предпочту делать это перед камином в своей башне, — невозмутимо ответил Кайлеан, устанавливая стул и кресло друг напротив друга. — А сейчас еще рано. Садитесь. — Он указал мне на кресло, сам сел на стул.

Я повиновалась.

— Выступаем на рассвете, — значительно произнес Кайлеан, и от этих слов мурашки паникующей толпой пробежали по спине. Я сглотнула слюну, чувствуя себя новобранцем, перед которым произносит речь прославленный маршал. — Все буду делать я. Ваше дело, Данимира Андреевна, четко следовать правилам. Невыполнение этих правил может привести к катастрофе. Повторите.

— Выступаем на рассвете… — робко начала я. Кайлеан нетерпеливо тряхнул головой, и я поспешно отчеканила:

— Невыполнение этих правил может привести к катастрофе.

— Так. — Он кивнул. — Перед тем как вступить в портал, я возьму вас за руку. Мы будем пересекать множество миров. Эти миры — побочные явления, отблеск нашей магии… поэтому кое-что может походить на сон… Вы только помните, что это не сон. Некоторые из этих миров необычны, многие необычны и опасны. Правило первое: не отпускайте мою руку ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось. До самого конца. Отпустите только по моему приказу. Это понятно?

— Понятно. Не отпускать вашу руку, отпустить только по приказу.

Он снова удовлетворенно кивнул.

— Правило второе. Не произносить ни слова. Не отвлекать. Мне нужно будет полное сосредоточение. Что бы ни происходило, говорить буду я один.

— Мечты сбываются, да? — бормотнула я под нос. Кайлеан подчеркнуто не обратил внимания на мою реплику и с нажимом повторил:

— Говорить можно, только если я дам разрешение. Понятно?

— Понятно. Молчать как рыба об лед.

Он помедлил, затем осведомился:

— Речь идет о той рыбе, что тонет в камне?

— Нет, это другая рыба. У нас их много. Некоторые не рыбы даже вовсе. Я поняла, Кайлеан Георгиевич. Молчать и говорить только по вашему приказу. А вы не могли бы пояснить, как все будет? Ну, как-то более подробно.