Три королевских слова

— Подробностей я и сам не знаю. Переход через миры — всегда импровизация, а уж наш… Главное, что вам нужно знать: отпустите мою руку — навсегда затеряетесь в параллельностях. Заговорите некстати — пропадем оба… и еще… скорей всего, иногда вам будет страшно. Это нормально, стесняться тут нечего. Бойтесь на здоровье, только держитесь за руку и молчите. Одного можете не опасаться — подземного огня. Это моя стихия. Вам просто надо будет мне довериться.

— Ваша стихия — подземный огонь? — с живостью переспросила я. — Это многое объясняет… в вашем характере, я имею в виду.

На это Кайлеан коротко ответил «да», и зрачки его словно в подтверждение на миг из черных стали красными. Но я отметила, что это уже не произвело на меня столь сильного впечатления, как раньше. У многих есть дурные привычки. Некоторые, например, ногти грызут; к этому, признаться, мне было бы сложнее привыкнуть.

— Теперь об одежде.

— Форма одежды — парадная?

— Параднее не бывает. Наденете то, что я вам подобрал тогда, сразу же после воплощения.

Мой крик «Не-е-ет!» наверняка был слышен во всех тех мирах, через которые мы собирались проходить.

— У нас что, пижамная вечеринка будет? — возмутилась я.

— Так надо. Эта одежда удобна и не стесняет движений. Мне не нужно, чтобы в самый неподходящий момент на вас лопнули брюки или произошло еще что-нибудь в том же роде. Пледа на этот раз под рукой не окажется. Волосы подберите гладко, чтоб ничего не торчало. На ноги наденете…

— Валенки, — подсказала я в раздражении. — Чтоб поддержать ансамбль. Или, может быть, кирзовые сапоги сорок последнего размера? Я видела, они у нас есть.

Кайлеан закатил глаза и некоторое время смотрел в потолок. Его губы шевелились — кажется, он считал до ста.

Потом он вернулся и произнес:

— Данимира Андреевна, вы красивы. Очень. Любому мужчине будет совершенно все равно, во что вы одеты. Мне тоже. Все? Довольны? Мы можем продолжать?

Я мысленно обругала себя за невольное легкомыслие. Кайлеан, похоже, решил, что таким образом я напрашивалась на комплимент.

— Простите, больше не буду.

Он продолжил:

— …Подготовьте ту обувь, в которой ходите дома, ее надо зашнуровать. Это обязательно.

Дома я ходила в полукедах на резиновой подошве, они были найдены в той же корзине с мальчиковой одеждой. Шнурки я вытащила для удобства, но помнила, куда их положила, — на полку рядом с приветом из прошлой жизни — космическими «Джимми Чу».

— Кстати, — сообразила я. — Вы же обещали испепелить те розовые босоножки! Помните?

— Обещал — испепелю. Вечером. А вы обещали показать, как в них ходят.

Я замялась, потому что, когда обещала показать Кайлеану, как ходят в «Джимми Чу», в наших отношениях еще не было оттенка нездорового интереса друг к другу. Я даже предполагала устроить для Кайлеана шутливое шоу в виде хождения по подиуму. Теперь же стало очевидно, что подобные шоу нам противопоказаны.

— Да чего там показывать. Ходят и ходят. Ну, покажу, конечно…

— Вечером, — сказал Кайлеан. — Когда завершу приготовления. Заодно проверю свой уровень. А пока можете собираться. Сувениров с собой не брать.

Если сувениров не брать, то чего тогда собираться?

— А-а… — сказала я. — Пойду поглажу рейтузы.

…Поздним вечером я надела любимые клетчатые брючки и розовые босоножки, вышла в коридор и встала у зеркала.

Да, эта обувь действительно была хороша… и ноги мои были хороши… и я сама… на мгновение в душе всколыхнулись позабытые приятные ощущения, когда хотелось носить невероятные наряды и поражать этими нарядами кого-то особенного… как же давно это было…

В коридор из библиотеки вышел Кайлеан, и я в срочном порядке вернулась в реальность, сделав скучное лицо. Как бы ни хотелось мне поразить воображение принца Эрмитании, делать этого было нельзя ни в коем случае. Напротив, надо было ежечасно помнить, что мы ни в коем случае не мужчина и женщина, мы — товарищи по несчастью.

Чук и Гек.

В общем, братья по оружию. А один брат по оружию не должен крутиться перед другим с тривиальной целью похвастаться ногами и прочими частями тела.

— Вот. — Я вяло потопталась на месте. — Как-то так. Ничего особенного.

— Одевайтесь, пойдем во двор. Накиньте полушубок, а эти… как их… не снимайте.

Я удивленно воззрилась на него, но послушалась.

Мы вышли во двор.

На небе кружились звездные водовороты, и я на миг задумалась: увижу ли я еще когда-нибудь это сказочное зрелище?

Кайлеан, стоя на крыльце, вдруг странно сгорбился, приложил руки рупором ко рту и выдохнул. Волна колышущегося воздуха пробежала по снегу, обнажая полосу темного асфальта.

Полоса дошла до центра двора, и там вспыхнуло такое высокое пламя, что двенадцать месяцев, увидев этот костер, умерли бы от зависти.

Кайлеан повернулся ко мне, его глаза опять тлели красным.

— Идите, Данимира Андреевна. Бросьте обувь в огонь, и с неприятными воспоминаниями будет покончено.

Я приоткрыла рот.

— А назад как? Может, валенки взять?

— Идите, — с нажимом сказал он.

И я пошла. После превращения Кайлеана Георгиевича в снегоуборочную машину спорить с ним совершенно не хотелось.