Три короны для Мертвой Киирис

— Странно, — Дэйн подошел к ней, взял за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Киирис поднялась, но он все равно был слишком высоким, чтобы от натуги у нее тот час не затекла шея. Головы на две выше как минимум. Не мужчина, а кровь великанов.

— Что тебя так удивляет, мой император?

— Ты не выглядела испуганной, когда я погрозил лишить тебя жизни, но стоило заикнуться о совершенно безопасной вещи — и от твоей храбрости осталась лишь тень. Что тебя так пугает, рас’маа’ра?

— Лишь то, что ты будешь испытывать мою стойкость столь… странным способом.

— Испытывать? — То, что ответ Дэйна не удивил, говорило в пользу ее догадки. — И что же я буду испытывать, Киирис?

На сей раз шершавые пальцы императора погладили ее подбородок с едва уловимым налетом нежности. Ох, боги, настроение этого мужчины меняется стремительнее, чем любовники ветреной молодой вдовы. И, судя по тому, что Киирис успела узнать о нем, эта странность распространялась исключительно на нее одну.

— Мою силу воли, Дэйн, — глядя прямо в его непроницаемые глаза, ответила она. — Все те мужчины будут смотреть на твою новую игрушку, подшучивать и высказываться о том, хороша ли я в постели и доволен ли их император. Вероятно, так дрессируют молодых борзых, мой император: заставляют сидеть на месте вопреки всему и покорно ждать, пока хозяин отдаст команду.

— Ты слишком много болтаешь, Киирис, — беззлобно пожурил он. — Просто дьявольски много как для пленницы, чья жизнь висит на волоске. У тебя совсем отсутствует желание жить?

— Напротив, мой император — мне бы не хотелось умереть, так и не распробовав жизнь. Но однажды меня уже отправили на тот свет, и во второй раз это уже не так страшно.

Дэйн скосил взгляд на ее шею, снова нахмурился — и отступил. Она с немым облегчением помассировала затекшую шею.

— Раздевайся, Киирис. Тебе нужно надеть что-то более пристойное, чтобы мои военачальники и генералы не видели то же, что вижу я.

На этот раз император не стал уходить: уселся прямо на пол около софы, согнув одну ногу в колене.

Киирис приказала себе не смущаться ни его присутствию, ни взгляду. Была уверена, что присутствие Дэйна оставит ее равнодушной, но реальность в который раз разорвала эту уверенность в клочья. Стоило Корте справиться с застежками ее туники, уронить одежду на пол, а следом спустить со свей госпожи то немногое, что с трудом прикрывало все интимные места, как Киирис от души покраснела. Да так, что даже уши вспыхнули. Казалось, от ее тела исходит самый настоящий жар, настолько осязаемый, что стыд видно за сто миль вокруг.

— Повернись, Киирис, — приказал император.

Мейритина исполнила приказ. У нее будет время показать характер, но сейчас, когда жизни ничего не угрожает, и император в своем законном праве, кем она будет, если станет брыкаться, как необъезженная кобыла? Разве что разделит ее участь и отведает хлыста.

— Когда ты была с мужчиной в последний раз?

— Разве мой император не желал ничего не знать о том, что было до него? — украдкой переспросила она.

— Я не спрашиваю о количестве, Киирис, меня интересует, когда ты была с мужчиной. Вопрос предельно ясен. У меня нет иллюзий на счет того, что мои братья успели к тебе прикоснуться, но в данном случае меня интересует лишь секс.

— Это было давно, мой император.

«Да-да, расскажи-ка ему как это было, моя дорогая, — похихикала Кровожадная. — Тогда он разве что ноги об тебя захочет вытирать».

— Как давно, Киирис? Прекрати испытывать мое терпение. — Рожденный где-то в глубине его горла рык красноречиво подчеркнул неуместное ситуации раздражение. Император должен быть доволен своей рас’маа’рой, а не раз за разом спотыкаться о ее неуклюжесть.

— Два года назад, мой император.

— И что же ты делала все эти два года? Играла с сестрами?

Намек был недвусмысленным.

— В том числе и это, мой император. Наставницы учили нас познавать свое тело… множеством способов. — Странно, но вопросы понемногу успокоили Киирис, заставили свыкнуться с тем фактом, что она по-прежнему стоит перед ним абсолютно голая.

«Боги, пусть он не прикажет рабыне…»

— Я хочу увидеть твое удовольствие, Киирис, — приказал он. Жестко и четко обозначил свою потребность. — И у нас совсем нет времени, поэтому советую поторапливаться с этим, вместо того, чтобы искать причину отказать.

— Разве я могу отказать моему императору?

Киирис шагнула к нему, но Дэйн остановил ее одним коротким «Нет».

— Корта, пододвинь госпоже кресло.

Рабыня тот час исполнила приказ. Киирис села, руки сами дернулись вверх в попытке прикрыться, но она справилась с минутной слабостью. Дэйн хочет смотреть. Пару раз наставницы заставляли делать нечто подобное тех сестер, которых одолевала непозволительная слабость к стыду. Наложница должна быть раскрепощенной, иначе она не сможет доставить радость своему господину. А о том, каких именно «радостей» желают богатые господа, ходили целые легенды.