Три красавицы на одну ночь

Разумеется, подруги пошли с ней. Проникнув в дом, где жил Петя, они поднялись на восемнадцатый этаж подъезда, аналогичного Жениному, и позвонили в дверь квартиры, которая была расположена в точности, как и Женина.

– Ты уверена, что он живет именно тут? – шепотом спросила у нее Кира.

– Он так мне сказал, – ответила ей Женя.

Но из-за двери им ответил заспанный женский голос.

– Никакого Пети тут никогда не было! – сообщила женщина подругам. – Вы перепутали!

Спустившись вниз, подруги переглянулись.

– В доме восемь подъездов, – сказала Кира. – Будем подниматься в каждый?

– Будем! – твердо произнесла Женя.

Но этот обход ничего не дал. В четырех оставшихся квартирах им просто никто не ответил. А еще в трех их послали к черту, даже не пожелав объяснить, проживает тут Петя или нет.

– Вот и верь после этого людям, – горестно заключила Женя, когда подруги вернулись к ней. – Так маньяк этот Петя или нет? Друг он мне или враг? Надо мне его опасаться или нет?

Таким примерно образом подруги пытались рассуждать почти до трех утра. Но, так ничего и не придумав, заснули.

Следующий день у них начался со звонка следователя. Это был уже другой следователь, по фамилии Колетов и по имени Игорь. И он желал, чтобы подруги еще раз рассказали ему в подробностях о том вечере, когда погибла Хаям. Первый следователь, который посещал место преступления, передал это дело Колетову. При этом он невнятно бормотал, что у Колетова большой запас терпения, это всем известно. И к тому же он специалист по чокнутым девицам. А без них, он чувствует, тут не обошлось.

– Скажите, а тело Хаям нашлось? – спросила у следователя Женя, которая вела весь этот разговор.

– Нет, – лаконично произнес новый следователь и неожиданно пожаловался: – Очень трудно работать, когда нет тела.

К следователю Колетову подруги прибыли к половине первого, хотя назначено им было на двенадцать и они всю дорогу изо всех сил торопились. И все равно опоздали. Впрочем, в коридоре они столкнулись с Саидом и Мохаммедом, которых тоже вызвали для разговора. Сегодня арабы были настроены по отношению к подругам куда дружелюбней. Видимо, опасались, как бы те из мстительных соображений не наговорили на них чего-то нехорошего.

– Право, смешно! – произнесла Леся на ухо Кире. – Не такие уж мы заразы!

Но Кире было не до возобновления теплых отношений с Мохаммедом.

– Думай, будем мы говорить следователю о том, что кто-то из них, возможно, подстроил смерть Замаля или нет? – озабоченно произнесла она.

– Он бы должен и сам это сообразить, – ответила Леся. – Люди в частных клиниках от инфарктов не так часто гибнут.

Но, как оказалось, следователь не провел никакой аналогии между кражей любимца господина Замаля – скакового жеребца Магриба, пожаром в его новенькой усадьбе и убийством единственной дочери Хаям. Да и как бы он ее провел, если ему никто не счел нужным сообщить об этом? Но уж подруги постарались. У следователя буквально глаза из орбит лезли, когда он их слушал.

– А еще бегство любовницы господина Замаля! – произнесла Кира и задумалась.

Следователь сказал, что любовницу можно в расчет не принимать. Дескать, от него самого девушки много раз убегали. Без всяких на то видимых причин. И никто их к этому побегу не подговаривал, он точно знает. При этих словах Кирины мысли резко поменяли направление. И она снова и с еще большим интересом, чем прежде, уставилась на следователя. Тот покраснел так, что у него даже уши стали розовыми, и смущенно закрылся от подруг бумагами.

В целом допрос пока не дал подругам никакой новой для них информации. Похоже, следствие плотно зашло в тупик.

– Но после ваших показаний о краже жеребца и пожаре в усадьбе мы примемся искать и в этих направлениях, – сказал следователь. – Если эти преступления взаимосвязаны и их конечная цель – довести до смерти господина Замаля, то это многое меняет. Преступника надо искать не среди врагов или брошенных ревнивых поклонников дочери господина Замаля, а среди его собственных врагов.

– Скажите, но вам уже удалось выяснить что-то о Хаям? – спросила у него Женя. – Что она была за личность? С кем общалась?

– По показаниям ее друзей и даже родственников, покойная вела весьма свободный образ жизни, – задумчиво сцепив руки в замок, произнес следователь. – Ее многие не одобряли. Но Хаям была единственной дочерью и любимицей своего отца. И он разбаловал ее, по словам родни, сверх меры. В детстве она ни в чем не знала отказа. Хотела куклу, получала куклу. Хотела спортивный велосипед или бассейн – пожалуйста. И когда Хаям выросла, она привыкла, что любой ее каприз исполняется незамедлительно и беспрекословно.

– Мы это уже поняли, – кивнули головами подруги. – А друзья у нее были?

– Близких друзей, насколько я знаю, нет. Были подружки, с которыми она ходила в клубы и вообще вела светскую жизнь. И были многочисленные мужчины, с которыми она проводила свободное время.

– И отец ей это позволял? – поразилась Кира. – Она же из мусульманской семьи!