Три красавицы на одну ночь

– Похоже, ей никто был не указ, – сказал следователь. – Очень темпераментная особа. Но при этом она была очень веселой и жизнерадостной. Ей многое прощалось. Хотя в последнее время, все это говорят в один голос, между ней и отцом произошло заметное охлаждение.

– Вот как? – насторожились девушки, почуяв, что в этом что-то кроется. – И почему?

– Как всегда, виной тому был мужчина, – ответил следователь. – Хаям привыкла получать мужчин, как в детстве имела дорогие игрушки. Отец этого не одобрял. И настаивал, чтобы она вышла замуж. Причем замуж по его выбору.

– Ну да, – хмыкнула Кира. – Конечно. Пусть уж у другого мужчины о его дочери голова болит.

– И что? – перебила ее Женя. – Хаям согласилась?

– Вроде бы сначала да, – вздохнул следователь. – И господин Замаль даже начал приготовления к свадьбе. Но потом буквально за месяц до этого события она решительно воспротивилась отцу и заявила, что порвет помолвку с женихом, потому что полюбила другого. И выйдет замуж только за этого человека.

– Ну и ну, – покачала головой Леся. – Представляю, какой скандал ожидал господина Замаля!

– И не говорите, – согласился следователь. – Семья жениха очень богата и влиятельна. Они бы не простили оскорбления. Хотя и так сомневались, стоит ли вводить Хаям в их семью. О ее легкомысленном нраве слухи дошли и до них.

– Так, может быть, это они и убили Хаям? – воскликнула Кира. – Потому что она оскорбила их жениха?

– Такая версия мне тоже приходила в голову, – признался следователь. – Но дело в том, что все родственники господина Замаля в один голос утверждают, что сумасбродная выходка Хаям держалась в строжайшей тайне. Господин Замаль был до последнего момента уверен, что ему удастся обломать дочь и что на этот раз она ему покорится. И семья жениха вроде бы не сомневалась в свадьбе.

– Но почему господин Замаль был так уверен в своем влиянии на столь сумасбродную дочь? – удивилась Кира. – Никогда не шла поперек своего «хочу», а тут вдруг взяла бы да и покорилась воле отца?

– Вроде бы у покойного был какой-то настолько веский аргумент, что он надеялся на успех в укрощении строптивой дочурки.

– И что за аргумент? – живо заинтересовались подруги.

Но, увы, этого следователь не знал.

– Сам бы хотел выяснить, но пока ничего не получается, – сокрушенно заявил он им.

Тем не менее теперь было ясно, что беседа со следователем принесла подругам некоторые плоды. Во-первых, они узнали имена и телефоны тех подружек Хаям, с которыми она тусовалась чаще всего. И во-вторых, пока они сидели у него в кабинете, следователь навел справки и выяснил, что пожар в усадьбе господина Замаля произошел из-за поджога, а не вспыхнул вдруг, сам по себе. И по этому делу ведется следствие.

– По делу о похищении жеребца Магриба тоже ведется следствие, – добавил на прощание следователь. – Но пока результатов никаких.

И уже в дверях Кира вспомнила, что они не спросили одну крайне важную вещь.

– Скажите, – обернулась она и, одарив следователя взглядом, от которого он снова засмущался и покраснел, спросила: – Скажите, а как имя того мужчины, за которого Хаям собиралась замуж?

– Жениха? – уточнил следователь.

– И жениха тоже, – подумав, согласилась Кира.

Имя жениха она получила. Но что с него толку, если они с Хаям виделись лишь однажды, и то в присутствии многочисленной родни с обеих сторон? А вот имени любовника Хаям, ради которого она собиралась отказаться от готовящейся свадьбы, следователь не знал.

– И никто из ее родни не знает, – добавил он. – Может быть, господин Замаль знал. Но его теперь не спросишь. А остальные родственники имени любимого Хаям не знают.

– Может быть, ее мать знает? Обычно дочери откровенней с матерями, чем со своими отцами.

– Мать Хаям скончалась несколько лет назад, – несколько удивленно ответил следователь. – Вы не знали?

Подруги не знали.

– Говорят, они с Хаям были очень близки, – продолжил следователь. – Возможно, будь эта женщина жива, то смогла бы помочь следствию. Но увы…

С остальной родней, как быстро выяснили подруги, поговорив с дожидающимся их в коридоре Саидом, у Хаям не было доверительных отношений. Они открыто не одобряли ее образ жизни. А она презирала их, говоря, что все они голодранцы и приживалы, собравшиеся возле ее отца только ради его денег.

– Отчасти это было верно, – весьма критично произнес Саид. – Но Хаям говорила это всем прямо в глаза. А кому захочется постоянно слышать о самом себе горькую правду?

– А они в ответ ей тоже что-то говорили?

– Трудно возражать человеку, который находится ближе всех к богатой кормушке, – горько усмехнулся Саид. – Хаям могла пожаловаться отцу, а тот всегда прислушивался к ее мнению. Так что открыто ссориться с ней наша родня опасалась.

За разговором Саид проводил подруг до улицы. И только там спохватился, что не передал им важного известия:

– Я ведь должен был вам сказать, чтобы вы завтра приходили на похороны, почтить память господина Замаля! – И, помолчав, он добавил: – Так вы придете?