Три краски

– Это… это… – Лара судорожно искала ответ. – Это Вася Обломов… Очень модная песня… – пробормотала она совсем тихо.

Кто-то захихикал.

Поток не слишком добрых пожеланий, изливающийся из Ларисиного мобильника, уже почти иссяк, когда Алина наконец нажала на «отбой», сбрасывая звонок.

– Ну… – проговорила она примерно так, как волк, угрожавший зайцу в известном мультфильме, – ну мы с тобой еще разберемся… Потом!

Кобра повернулась на каблучках и поцокала куда-то по коридору.

Аня бросила на подругу полный сочувствия взгляд, но ничего не сказала. Говорить, собственно, было нечего – ситуация вырисовывалась вполне понятная.

* * *

Он знал, что рано или поздно удача обязательно окажется на его стороне. Да, сейчас он – птица невысокого полета, однако еще рано судить, игра только началась.

Когда он был еще мальчишкой, то обожал свою маму и все время держался за ее юбку. «Маменькин сынок», – говорили о нем, а встреченная цыганка, которой он отдал всю мелочь, что была у него в кармане, сказала больше: «Ты станешь богатым и успешным человеком, и все это принесет тебе женщина. Помни о моем предсказании и не упусти свой шанс», – произнесла она, сверкнув ведьминскими зелеными глазами. Он и запомнил. Запомнил на всю жизнь и твердо поклялся себе быть зорким.

Сейчас уже несколько лет, как мама умерла. Он теперь жил один и все искал ту самую женщину, что должна стать его счастливым билетом в золотую страну безделья и процветания. Одна беда – цыганка не дала ее примет. И как же ее узнать?..

Вокруг него всегда было много женщин, но какая из них та самая… или он просто ее еще не встретил? Ничего, время еще есть. Он умеет ждать…

* * *

Вечером, сев за комп, Лара снова принялась вспоминать сегодняшние невзгоды. Провалов выходило поменьше, чем вчера: если посчитать опоздание, Алинкины утренние вопли и случай с телефоном, то всего три минуса. Правда, со звонком вышло паршиво. Очень паршиво. Может быть, не на один, а на три минуса, а может, даже на пять. Но и в этом случае получается минус семь, а не минус десять. До десяти все равно, слава богу, недотянуть. Впрочем, и плюсов никаких: за этими скандалами даже Кирилл с ней не поздоровался. Может, зайти в монтажную? Заскочить на секунду, под любым предлогом? Просто увидеть его! Это добавит ей сил. А плюс-то какой… От одной этой мысли Ларино сердце бешено заколотилось. Она неуверенно встала и решительно двинулась по коридору по направлению к монтажной. Но вот странно, чем ближе девушка подходила к заветной двери, тем медленнее становились ее шаги. Дойдя до монтажной и прикоснувшись ладонью к потрескавшейся псевдозолотой ручке двери, Лара и вовсе замерла. Вот зайдет она и что скажет? Нет, она не сможет…

Где-то рядом послышался шум чьих-то шагов. Лариса отскочила от двери, чувствуя, как лицо ее заливается ярким румянцем. Слава богу, не Алинка, а Василий Андреевич – директор их маленькой телестудии, тучный седовласый мужчина за сорок пять. Прошел, низко опустив голову, на ходу кивнул Ларе. Она промямлила еле слышное «здрасти» и устремилась в сторону кухни. Ей срочно нужно выпить чаю, расслабиться. И как можно быстрее! Пока чайник закипал, она думала о Кирилле. Сколько будет продолжаться эта ее любовь? Она ведь уже не девочка – почти тридцать лет, а все как пятнадцатилетняя: мечтает, боится подойти, стоит под дверью. Может, надо все изменить? Может, и права Анька?

Чайник вскипел, но Лариса про него забыла. Она вдруг подумала, что если сейчас откроет дверь кухни, то обязательно столкнется с монтажером. А если так, то она что-нибудь ему скажет! Девушка потянула на себя ручку двери, приоткрыла ее, но не полностью, и тут же замерла: в коридоре на диване, рядом с кухней, сидели Алинка, Танька и Антон, дизайнер с повадками голубого. На полу возле них стояла большая коробка, заполненная косметикой. К Новому году, догадалась Лара, вспоминая, что в прошлом году все в качестве подарков получили косметические наборы.

– Нет, ты посмотри, какая гадость! Все мятое! – жаловалась Танька, держа в руках какую-то упаковку. – Вот сволочи! Ведь знают, что на подарки заказываем.

– Дай гляну, – Антон выхватил из Танькиных рук коробку и вскрыл ее.

Алинка заржала, а Танька испуганно воскликнула:

– Ты чего делаешь? Как ты вскрытую подаришь?

– Глянь, и тюбик весь измазанный, похоже, он даже переполненный, – заметил Антоха, рассматривая белый флакончик, который он брезгливо держал на вытянутых руках подальше от себя. – Фу, гадость! На, возьми обратно.

– Ну деловой! А мне дарить и отвечать, – чуть не плакала Танька. – Придется теперь выкинуть! Между прочим, сумма на подарки-то полностью израсходована!

Алинка в это время разглядывала упаковку.

– Да ладно тебе! Фирма-то хорошая! – заметила Кобра. – Ты этой тихоне подари! Напарнице моей, Ларочке! Может, похорошеет!

– Ты думаешь? Что-то сомневаюсь… – съязвил Антон. – Мне кажется, ей ничего не поможет…

– Да неудобно, – помялась Танька.