Три креста

– Вам там незачем находиться сейчас, сударыня, – объяснила Клер свою небольшую бесцеремонность, вводя испанку обратно в её каюту, – вашему жениху с моей стороны никакой угрозы не существует. Клянусь вам – я танцевала только для капитана, чтобы его успокоить! Он поругался с Эдвардсом. Они спорили, можно ли обогнуть мыс Горн в ближайшие дни. А ваш дон Мигель очень мил! И он любит вас больше жизни. А на меня он даже и не смотрел, смею вас уверить!

– Он пожирал вас глазами, – холодно прозвучал голос сеньориты Эльвиры из темноты. Клер сообразила, что без скандала всё же не обойдётся. И проницательность, как обычно, не подвела её. Раньше, чем она успела найти ещё какие-нибудь слова для успокоения адмиральской дочки, та уже билась в рыданиях, повалившись на свою койку. Ревность её была душераздирающей. Некоторое время Клер просто молча стояла над взвизгивающей девушкой, полагая, что разум всё же вернётся к ней. Но когда ей стало понятно, что вряд ли может вернуться то, чего сроду не было, на неё нахлынула ярость.

– Чтоб вас сожрали акулы! – крикнула Клер, чувствительно шлёпнув плаксу-испанку по ягодицам, – скажите мне, что я должна сделать, чтоб вы немедленно успокоились? Ну хотите, я приведу вам сейчас сюда вашего красавчика и дам клятву ни разу не поднимать на него глаза и не заговаривать с ним до конца пути? Вы хотите этого? Отвечайте, чёрт бы вас взял!

– Нет, я ничего уже не хочу! – выла сеньорита Эльвира, стиснув подушку, – впрочем, я хочу умереть! Убейте меня, убейте! О Пресвятая Дева Мария, пошли мне смерть! За что мне такие муки!

– Пусть Пресвятая Дева Мария делает всё, что хочет, а я не стану вас убивать! – завизжала Клер, – вы мне надоели! Видимо, я сама сейчас брошусь за борт, чтоб вы заткнулись! Вам принести поесть? Или нет?

– Я ведь вам сказала, что голодна, – тонко проскулила испанка и неожиданно успокоилась. Клер, сотворив крестное знамение, стала кашлять. Потом она устремилась к трапу и поднялась на верхнюю палубу.

Ветер чуть не сбил её с ног, хлестнув по лицу солёными брызгами и дождём. «Летучий Голландец» двигался по волнам с быстротой бегущего человека, хотя все верхние паруса с обеих гигантских мачт его были сняты, чтобы уменьшить качку. Сигнальные фонари на бортах горели справа и слева, но тьма была почти непроглядная. Благодаря ещё одному фонарю, который висел над штурвалом, слабенько освещая компас, продрогший Дэнисен смог увидеть Клер, когда она пробегала мимо, и помахал ей рукой. Она помахала ему в ответ и шмыгнула в камбуз. Там ей пришлось растапливать печку, чтоб разогреть в чугунной сковороде картошку и солонину, оставшиеся от ужина. Это заняло полчаса. По причине спешки Клер обожглась, и из неё вышел такой поток сквернословия, что гулявший над океаном шквал на секунду замер от удивления, а затем разгулялся пуще. Идя со сковородой обратно, она раскашлялась так, что Дэнисен крикнул:

– Клер, не пугай меня! Я сейчас подумал, что подошёл пиратский корабль и стал палить по нам из всех пушек сразу!

– Ты не поспи ещё две – три ночи, и не такое подумаешь, – усмехнулась Клер. Спускаясь по трапу, она услышала из кают-компании вой. Это разозлило её ужасно. Всё-таки этой скандальной девке, дьявол бы её взял, никак не сидится в её каюте, надо опять припереться в кают-компанию и устроить всем ад в аду! Что за сумасшедшая ревность?

Но, открыв дверь, Клер остолбенела. Она даже не заметила, как сковорода, выскользнув у неё из пальцев, грохнулась на пол, как по нему разлетелись картошка и солонина. Чей-то кошмарный голос в голове Клер отчётливо прошептал: «Конец!» Да, это действительно был конец. И ещё какой!

Судя по всему, Элен и Софи полагали так же. Они сидели, закрыв руками мордашки, и так стонали, как будто им только что вырвали глаза. Эдвардс был спокоен, но мрачен. Донья Эльвира уже не выла. Поцеловав уста своего возлюбленного, чей труп лежал на полу в целой луже крови, испанка медленно поднималась на ноги и глядела прямо в глаза ван Страттену. По её щекам текли слёзы. Из её глаз смотрел Сатана.

Капитан ван Страттен, в руке которого была шпага, смело выдерживал этот взгляд. Ведь шпагу сжимала и леденеющая рука испанца! Произошла честная дуэль. Но у сеньориты Эльвиры, как оказалось, было иное мнение на сей счёт.

– Во веки веков будь проклят вместе со своим кораблём! – сказала она тем же самым голосом, что минуту назад раздался в голове Клер, – уж если Господь лишил тебя совести и рассудка – пусть исполняет любое твоё желание, дабы каждый миг твоей вечности был наполнен волчьей тоской – столь же беспросветной, как эта ночь, и столь же безбрежной, как этот стонущий океан! Провались в Пасть Дьявола!