Три кругосветных путешествия

Запасясь в Копенгагене лишь малой частью назначенной для нас провизии, по неимению достаточного места к помещению оной, суда, вверенные моему начальству, фрегат «Крейсер» и шлюп «Ладога», хотя и были готовы к отплытию 14 сентября, но оставили Копенгагенский рейд не прежде как 17-го по причине дувших северных ветров. Тогда, при установившемся ветре в SO четверти, снялись с якоря и через два дня находились уже в Немецком море. В сие время, имея тот же благополучный ветер и желая сократить сколь возможно пребывание наше в Англии, решился я воспользоваться преимущественным ходом фрегата «Крейсер» против «Ладоги» и, заблаговременно прибыв в Англию, приуготовить все нужное для будущего плавания обоих судов, а потому, показав капитан-лейтенанту Лазареву рандеву Портсмут, поставлены были все паруса и в скором времени потеряли шлюп «Ладогу» из виду. Подходя к маячному судну «Галлопер», ветер зашел к S и принудил нас лавировать, становясь на якорь при всякой перемене противного течения, а 23-го пополудни оный при дождливой погоде перешел в SW четверть, что и понудило меня бросить якорь на Дильском рейде для пережидания благоприятнейшего времени, откуда послан был от меня лейтенант Куприянов в Лондон к генеральному нашему консулу для объяснения нужд наших. Сие случилось весьма кстати, ибо едва успели обезопасить фрегат на якорях, как ветер скрепчал при пасмурной с дождем погоде и продолжал дуть с сильными порывами, переходя из SW четверти в NW и обратно, до 30 сентября. В продолжение сего времени более 20 купеческих судов, стоявших с нами на рейде, потерпели весьма много через потерю якорей и канатов.

1 октября около 3 часов утра ветер отошел к S-ду и погода прочистилась, почему немедленно снялись с якоря и, вылавировав с помощью течения из узкостей Доверского пролива, взяли курс свой к Портсмуту и в 10 часов вечера находились уже не в дальнем расстоянии от острова Байта, располагая войти в Портсмут с рассветом следующего дня, как около полуночи ветер перешел к SW и при пасмурной с дождем погоде скрепчал вдруг до такой степени, что принудил закрепить фор-марсель и крюйсель и спустить брам-стеньги. В сие время, имея под ветром берег не в дальнем расстоянии, нужно было нести всевозможные паруса, почему сверх имевшего всеми рифами зарифленного грот-марселя поставлены были рифленые фок и грот. При сем случае не могу я довольно нахвалиться превосходными теми качествами, которые оказались в фрегате «Крейсер» при отходе от подветренного берега в жестокий сей ветер, продолжавшийся двое суток. Смею, однако ж, уверительно сказать, что ни один фрегат с неуменьшенным против обыкновенного положения рангоутом вынести того был бы не в состоянии и в таком случае, вероятно, что последствия были бы бедственны.

4 октября бросили якорь на Портсмутском рейде, а через три дня имели удовольствие видеть и шлюп «Ладогу», достигшего сей порт благополучно, после претерпения многих штормов во время стоянки нашей на Дильском рейде. Приход шлюпа «Ладоги», к сожалению моему, удостоверил меня, что пребывание наше в Англии должно будет продолжаться долее, нежели как полагал я, ибо помпы на оном оказались совершенно негодными, лонга-салинги на фок-мачте треснувшими и еще некоторые недостатки, долженствующие быть исправлены на берегу, об коих рапорт капитан-лейтенанта Лазарева[181] при сем честь имею препроводить в оригинале.

Капитан 2 ранга Лазарев 2-й

Рапорт М. П. Лазарева в Адмиралтейств-коллегию об исправлении помп на шлюпе «Ладога» и о готовности судов выступить из Портсмута в дальнейшее плавание

28 ноября 1822 г. Портсмутский рейд

Исправления в помпах на шлюпе «Ладога» кончились не прежде как 18 ноября сего 1822 г., и в то же время суда, вверенные моему начальству, фрегат «Крейсер» и шлюп «Ладога» готовы были вступить под паруса, но жестокие западные ветры, дувшие здесь, можно сказать, беспрерывно в продолжение почти двух месяцев, не позволили того сделать до 28-го.

Оставляя, наконец, Портсмутский рейд при благополучном NО ветре, к сожалению моему, должен известить о кончине квартирмейстера Ульяна Денисова, последовавшей октября 12 числа сего 1822 г. При поднятии гребных судов гак у верхнего блока грот-сей-тали лопнул и упавшим блоком ударило его в голову столь сильно, что повредило череп, и при всех стараниях медиков обоих судов вышеупомянутый квартирмейстер Денисов жил только два дня.

Обязанностью при сем почитаю представить на вид Адмиралтейств-коллегии, что сей лопнувший гак, причинивший смерть квартирмейстеру Денисову, был уже не первый, ибо прежде сего семь гаков в разных местах лопнули от весьма посредственных тяжестей; и из рапортов ко мне от командира шлюпа «Ладога» капитан-лейтенанта Лазарева также видно, что по прибытии его в Портсмут много неисправностей оказалось в железных поделках, могших весьма легко причинить подобное сему несчастье.