Три кругосветных путешествия

Сменяясь с вахты в полночь, я и в каюте моей не переставал слышать страшные удары волн в борт шлюпа над самым ухом и невольно подумал, что оставленные нами на далеком севере наши родные и друзья, находясь под надежным кровом, верно, не подозревают, какую бедственную ночь проводим мы теперь во льдах под Южным полюсом!

До 28 февраля, подвигаясь к востоку, держались все еще в довольно больших широтах, и нам выдавались ночи, особенно на 19 февраля, такие же, как вышеописанные. Сегодня, 28 февраля, в полдень находились в широте 62°4' и долготе 68°15' восточной. Ночью при чистом небе видели – в полном блеске созвездия Ориона и Южного Креста. Появившиеся пингвины и нырки, точно такие, каких видели у Южного Георгия, показывают опять близость берега, тем более, что за четыре дня перед этим именно в три часа пополудни, в широте 62°32' и долготе 57°41' восточной, видели урила[132], который, поднявшись с воды, полетел к западу.

С 1 марта пошла другая сотня дней плавания нашего из Рио-Жанейро. Хотя офицеры и команда на обоих шлюпах пользуются совершенным здоровьем, но самые суда, парусность и оснастка требуют пополнения; в дровах у нас чувствительный недостаток; время подвигается к осени, с которой обыкновенно начинаются в здешних водах жестокие ветры и бури, а потому мы с усиленным ходом, даже по ночам, спешим к северо-востоку. До Новой Голландии нам предстоит еще обширное плавание, и именно надо переменить более 30° широты и более 80° долготы.

3 марта, после полуночи, сквозь облако замечен был необыкновенный свет. Потом на юге стали показываться синевато-светлые столбы; они беспрестанно исчезали и снова появлялись; иногда они имели вид длинных расходящихся лучей, иногда огонь волнистой лентой пробегал по небесному своду, иногда полнеба вспыхивало красным огнем, словом, нам представилось во всем блеске величественное изумительное южное сияние. Были такие моменты, что матросы думали, что небо в самом деле загорелось. Рулевой невольно вне себя вскрикнул: горит! горит! Во всю ночь так было светло, что можно было читать книгу самой мелкой печати, и все непрозрачные предметы бросали от себя тень подобно тому, как это бывает днем при солнце, подернутом легкими облаками. Наконец, это прекрасное явление кончилось, все погасло, а впереди продолжала гореть маленькая звездочка, по которой рулевой правил шлюпом к востоку.

4 марта. Сегодня капитан наш ездил на шлюп «Восток». Начальник экспедиции объявил ему, что он намерен, не заходя к островам Аукландским, идти прямо в Новую Голландию, в порт Джексон. Для большего же обозрения Южного моря в том месте, где мы пересечем путь Кука, шлюпы должны разлучиться: «Мирному» идти 2 1/2 или 3° южнее пути капитана Фюрно и в долготе 135° восточной войти в широту 49°39', чтоб искать на этой параллели Компанейский остров, потом осмотреть пространство моря от этого острова до южной оконечности Вандименовой Земли, идти в порт Джексон. Шлюпу «Восток» назначался путь 2 1/2 или 3° севернее пути капитана Кука, таким образом оба шлюпа обойдут пространство моря по долготе на 55° и по широте на 8°, которое не было еще обозреваемо ни одним мореплавателем.

5 марта с полуночи набегали на нас шквалы с густым снегом, так что на 10 саж. ничего не было видно; между тем мы шли между множеством больших льдин, к счастью, южное сияние освещало море, и мы могли пролагать между льдами свой путь.

В полдень находились в широте 59°, долготе 88°51'. «Восток» прислал к нам шлюпку за священником, который должен был у них находиться до прибытия в порт Джексон, так как на «Востоке» было команды более, чем у нас.

Около 5 часов пополудни «Восток» при семи пушечных выстрелах сделал нам сигнал идти в назначенный путь и сойтись в порту Джексоне. «Мирный» отвечал 20 выстрелами и, после взаимных желаний всевозможных друг другу успехов, под всеми парусами пошел к северо-востоку. Таким образом, мы надолго расстались с нашим флагманом. Разлука последовала в широте 58°50', долготе 89°51' восточной. В семь часов вечера «Восток» уже сделался невидим.

До сих пор, несмотря на частые туманы и пасмурность, несмотря на то, что шлюп «Восток» ходил несравненно лучше «Мирного», мы не разлучались с ним от неосторожности или по непредвиденным случаям. Правда, мы несли всегда форсированные паруса, чтоб иметь возможно быстрый ход, но были так счастливы, что со времени выхода нашего из Кронштадта не сломали ни одной брам-реи, ни одного даже лисель-спирта. Ночью имели ходу по 6 1/2 узлов; между тем шел снег и град, мороза было 3° по Реомюру, лед хотя и реже, но все еще попадается навстречу.