Три кварка (1982-2012)

— Пётр Петрович, я же до ночи с ней просижу!

— Сама напортачила, сама исправляй, — ухмыляется мастер.

Что ж, здесь он в своём праве. Исполнительную «нарисовать» может только геодезистка.

Лена грустнеет. Оставаться на объекте, тем более, одной, ей явно не хочется.

— Пётр Петрович, ну, может, на завтра всё отложить? Тут же темно будет, я боюсь, — пытается она разжалобить мастера.

Петрович укоризненно качает головой. Потом вздыхает и машет рукой дяде Коле.

«Всё правильно. Он хоть и самодур, но не деспот».

— Иваныч! Ты это, дай ей кого-нибудь в помощь. Кого-нибудь посмышлёней.

— Дадим, — скалится Барабаш, хитро поглядывая на меня.

— Ну, вот и ладушки.

Петрович убегает в прорабку, а дядя Коля выстраивает на бровке бригаду и даёт новую вводную:

— Итак, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы. Кто хочет вечером поработать? Только предупреждаю сразу: ликёро-водочный и мясокомбинат на сегодня нарядов не прислали.

Против того, чтобы «скоротать вечерок» с симпатичной девицей никто, в принципе, не возражает. Проблема одна: сегодня — ФУТБОЛ! Поэтому парни жмутся, мнутся и особого желания не выказывают.

Иваныч хмыкает и поворачивается к девушке. Он смотрит на Лену, Лена — на меня, я — на Иваныча. В гляделки мы играем секунд десять.

— Ну что, Дюха, поможешь барышне? — интересуется, наконец, дядя Коля.

— Помогу, Николай Иванович. Без вопросов.

Лена счастлива. Лена довольна. Лена прямо лучится радостью. И улыбка у неё такая добрая и такая светлая, что…

«Чёрт! А ведь она и вправду… красавица. А я — болван!»

Да, да. Именно болван, и ни кто иной. До сих пор не замечал очевидного, всё больше на её грудь пялился да на бедра. Но, с другой стороны, это и хорошо. В смысле, когда всё происходит само собой. Естественно и постепенно, шаг за шагом, в полном соответствии с логикой развития ситуации. Как говаривал мой старинный приятель Костик, которому только штамп в паспорте восемь раз проставляли, «если хочешь просто девушку охмурить — это одно, если тупо затащить в койку — другое, а вот ежели всё по согласию да по любви, да чтобы дама довольна осталась, тут надо самому влюбиться в неё как следует. Хотя бы на пять минут, но влюбиться. В противном случае, это просто разврат и ничего больше».

В Лену я уже влюблён и хочу безумно. Сил нет больше терпеть, гормоны свои едва сдерживаю. Час, максимум, два ещё продержусь, а потом всё — отберу у дяди Коли топор и пойду пиломатериал в щепки рубить, по методу Челентано[1]. Короче, суток ещё не прошло, а у меня уже гормональный пар из ушей валит. Сплошной тестостерон вперемешку с эндорфином, адреналином и прочими андрогенами.

Тот же Костик, кстати, процесс соблазнения девушки за одни сутки называл «кандидатским минимумом». Типа, довёл девушку до кровати — сдал. Не довёл — не сдал, иди учись дальше. Правда, сам он при этом всегда уточнял: сдать минимум — это только полдела, мало довести девушку до кровати, её туда надо ещё и уложить. А это уже — «защита диссера».

Что ж, «кандидатский минимум» я вроде бы сдал, Лена от меня, кажется, без ума. Насчёт «защиты» пока не уверен. Выйдет, не выйдет — не знаю. Слишком много здесь подводных камней, в любом случае, придётся импровизировать. И даже «сдавать назад», если что-то пойдёт не так, как задумывалось.

А сложностей в этом деле хватает. Во-первых, у девушки «всё» может быть в первый раз и тогда торопиться — грех. Во-вторых, форс-мажор может невзначай приключиться. Наводнение, например, или пожар в одном отдельно взятом вагончике. Или начальство внезапно нагрянет, и, как всегда, в самый пикантный момент. Самый тяжёлый случай, когда обнаружится, что у дамы сердца «дни» нечаянно наступили, те самые, «критические». Вот это и впрямь, облом так облом, тушите свет, сушите весла, не виноватая я, они сами пришли. Следующая засада в том, что средств контрацепции у меня с собой не имеется. У Лены, думаю, тоже. Как представишь себе картинку — барышня уже приготовилась, истомилась, а ты ей: «Прости, дорогая, но мне нужно срочно в аптеку», — смешно становится. Ну да не беда, если у нас с Леной до интима дойдёт, постараюсь действовать аккуратно. В том смысле, что не буду, хм, выплёскивать «эмоции» туда, где им самое место. Момент не слишком приятственный, но — увы, за всё в жизни нужно платить, даже за ЭТО…

Собираем приборы, несём их в прорабскую. Возле самой двери вспоминаю ещё об одном важном деле. У Лены с этой проблемой проблем нет, ей только куртку скинуть да каску снять, а там все хорошо — чистенько, культурненько и ландышем пахнет, как на весеннем лугу. У меня же, наоборот, грязи на шмотках полно. Плюс потом разит, как от старого скунса. Поэтому поступаю следующим образом:

— Лен, извини. Я сейчас быстро в общагу смотаюсь, переоденусь и сразу вернусь. Хорошо?

Лена окидывает меня взглядом, прыскает в кулачок:

— У тебя пять минут.

— Уи, мон женераль.

Несусь в общежитие со скоростью реактивного истребителя. Ракетой взлетаю на шестой этаж.