Три лика пламени

Ее руки продолжали свое дело, губы нащупали его ухо, чуть прикусив мочку — ему, она хорошо знала, это очень нравится. Только бы не сорвалось, как бывало все чаще и чаще… а иногда ей думалось — лучше б сорвалось. Стараться — ради двух минут разрядки и получаса одобрений и похвал его мужской силе? Ради трона? Ради мести Алдору? Кто кому отомстил? Терпеть капризы, вспыльчивость и припадки ревности? Пусть. Пусть исходит на дерьмо, сравнивая себя с братом — и не в свою пользу! Не Алдор, он — неудачник. Во всем. От политики до постели!

— Тс-с, милый, не торопись… — Спохватилась Вэридэ, обнаружив себя прижатой расшевелившимся супругом к холодному металлу барьера. Дан натужно дышал и путался в складках ее одежды, норовя в клочья порвать неподатливую ткань, не желая тратить времени на всякие крючочки, шнурки и застежки, дергал без толку, портя сложный узор нашитых сапфиров и алмазов.

Пр-роклятье, так он ничего не добьется — весь пыл выйдет раньше, чем он разберется с неодолимой преградой платья — а сейчас любая осечка так некстати! И… о, Хаос, он что, всерьез собрался заняться этим… на полу?! Прижав ее всем немаленьким весом к холодному и твердому камню? Ну, уж нет, потакать этим плебейским наклонностям она не собиралась. Решетка так решетка… Не широкое удобное ложе в их покоях, но — сойдет. Крепкая решетка — Аллан ковал, выдержит — не так и долго.

— Иди сюда, любовь моя… — Королева, не мудрствуя, подняла кверху ворох юбок и привлекла его к себе… и привычно ждала, пока закончит. Не забывая время от времени вскрикивать, стонать «от удовольствия» и ногтями царапать ему спину сквозь шелк туники, — Дан искренне воображал это проявлением страсти. А она и старалась, от души полосуя легко краснеющую кожу опостылевшего муженька, хоть так вымещая свое разочарование и злость.

А память, на которую не жалуется никто из Древних, смеялась с каждым годом все отчетливее — голосом другого… Недоступного — и от этого еще более ненавистного.

— … Ты сегодня особенно ослепительна… сестра… — Насмешливый блеск черных глаз. А рука Отступника крепко — и так демонстративно! — сжимает ладонь тощей белобрысой эльфийки. На дерзкой твари — императорский пурпур и пылающие красным огнем драгоценности, в которых Владычица Валинора мгновенно признала работу Алдора. Пурпур, в котором было отказано ей!

Его тон — холодноватая светская любезность, губы растянуты в вежливой улыбке — не придерешься. Но глаза — выдают. Ухмыляются:

— …Что-то не так, сестра?

— …Корона не жмет, сестра?

Сестра…

Всего лишь.

Светлые волосы Манавидана лезли в глаза, руки мяли грудь, а губы жарко и торопливо тыкались в шею — будто клеймо ставил. Но вот — дернулся раз, другой, и замер, сопя ей в ухо. Отвалился, счастливый, и гордый собой — ну как же, довел жену до вершин наслаждения. Владыка Арды…

Что, сестра, не научилась еще достойно проигрывать?

* * *

Белегаэр… Бесконечная, прозрачно-синяя даль, где и не поймешь — то ли небо, то ли море… Мерный рокот разбивавшихся об обшивку волн убаюкивал, сглаживал застывшую внутри боль, горьковатая вода плакала за меня, оставляя на щеках соленые разводы…

Белегаэр… Сотни и сотни лиг от одного берега до другого… Сколько лиг отделяют принцессу Тириона от королевы изгнанников? Или друга моего отца — от его убийцы?

Ночью над судами вставали звезды — новые, яркие, крупные, складывавшиеся в причудливые созвездия, каких не увидишь в Валиноре. Пытливый ум нолдоров быстро подыскивал им названия. Были и знакомые. Валакирка — Серп Великих, Звездный Ковш[59], призывно сияла все выше над головой — мы продвигались на северо-восток. Менельвагор, грозный Небесный Воин[60], бриллиантовая россыпь Реммират, Соронумэ, Западный Орел — четыре желтоватых точки, одинокий сапфир Иллуина[61], Боргил[62] — пурпурный, как отсвет гнева в глазах Алдора. Кривым клинком, золотистым волчьим оком над нами плыл Иcиль…

Иногда в пути с кораблей доносились тоскливые песни, — изгои вспоминали дом. Я слушала их звенящие тягостным надрывом голоса почти спокойно — свыклась с мыслью, что дома у меня теперь нет, как не стало отца. Может быть, я смогу заново построить его в Среднеземье… Корабли шли быстро — западный ветер не давал ни дня передышки, все дальше относя отторгнутый Блаженным Аманом народ в Темные Земли.

… Незнакомый берег тонкой полоской встал на горизонте — что-то ждет нас там? Среднеземье… Твоя родина, отец, видишь? Мы почти дошли…

СПб., апрель — июнь 2007 г.

Примечания

1. Об эльфийских именах