Три лилии Бурбонов

«Смотрины» должны были состояться в Лионе. 25 октября 1658 года Людовик ХIV покинул Париж вместе со своей матерью Анной Австрийской, дядей, герцогом Орлеанским и кузиной Марией Анной Луизой Орлеанской по прозвищу «Великая мадемуазель». Кардинал Мазарини, конечно, тоже приехал в Лион вместе с двумя незамужними племянницами Марией и Гортензией Манчини. Первая была фавориткой короля, а вторая – предполагаемой невестой Карла Эммануила II.

Молодой герцог Савойский сопровождал мать и сестру. В его свите был и Филиппо д’Алье (ну, как же без него). Великая мадемуазель так описала его в своих «Мемуарах»:

-У него улыбчивое лицо, он очень хорошо сложён; несмотря на то, что он уже не молод, он не утратил галантности.

Французский двор также признал, что сама Кристина сохранила следы былой красоты и обладала величавой осанкой, но её манеры были слишком слащавыми. Необычную же бледность её лица объясняли пристрастием к приёму различных снадобий.

Маргарита Виоланта первоначально тоже произвела благоприятное впечатление, и Людовик на вопрос матери о принцессе ответил так:

-…Она такая же миниатюрная, как жена маршала де Вильруа, но фигура у неё необыкновенно красивая. Она чуть смугловата, но ей это идёт. У неё красивые глаза, вообще, она мне нравится и вполне мне подходит.

Услышав, что у неё горбатая спина, король появился на следующее утро в её покоях, когда дочь королевской мадам совершала свой туалет, и убедился, что слухи оказались ложными.

Кристина ликовала, не подозревая, что стала пешкой в хитроумной игре Мазарини. А вот Карлу Эммануилу II любимая племянница кардинала не понравилась, хотя Гортензия Манчини считалась самой красивой среди «мазаринеток» (семи племянниц Мазарини). Это разозлио Джулио, который, как обычно, прятал в рукаве туз. Дело в том, что, узнав о «смотринах» в Лионе, Филипп IV заявил:

– Этого не может быть и не будет!

После чего тайно направил туда некоего Пименталя, который должен был предложить руку Марии Терезии французскому королю. Но так как интересы племянницы Мазарини были дороже, то он пока поселил гонца в укромном месте. Когда же герцог Савойский наотрез отказался жениться на Гортензии, её сестра Мария Манчини заявила королю:

-Сир, если Вы женитесь на такой уродине, как мадемуазель Савойская, все подумают, что у Вас дурной вкус.

Людовик ХIV сразу изменил своё мнение. Впрочем, ни для кого при французском дворе уже не было секретом, что Мазарини объявил Анне Австрийской:

– Хорошие новости, мадам. Я принёс вам обоим мир и инфанту.

Испанка была вне себя от восторга, Пименталь вышел из укрытия, а Кристине кардинал сказал:

-Долг повелевает королю любой ценой прекратить войну, которая длится уже двадцать лет, и подарить Франции мир. Единственным же средством достигнуть этого является брак с Марией Терезией Испанской.

Говорили, что Кристина при этом известии в первом приступе горя ударилась головой об стену. Однако на публике, хотя её щёки распухли от слёз, она выглядела «вполне весёлой». Мазарини преподнёс ей серёжки с бриллиантами и чёрной эмалью и духи в украшенной драгоценными камнями бутылочке, а Людовик ХIV – документ, обязывающий его жениться на Маргарите Виоланте, если вдруг по какой-либо причине он лишится инфанты. Перед отъездом Кристина заплакала, зато её дочь не пролила ни единой слезинки.

Таким образом, королевской мадам ничего не оставалось, как обратиться к первоначальному проекту брака её сына с Марией Жанной Немурской. Поэтому Кристина решила пригласить девушку вместе с матерью на смотрины в Савойю. Однако Мазарини не замедлил через послов пустить отравленную стрелу вслед королевской мадам:

-Дама из Немура повсюду хвастается своим предстоящим браком с герцогом Савойским и заявляет, что легко овладеет его душой и будет править сама!

Кардинал знал, как уязвить Кристину, затронув самые чувствительне струны её души и посеяв в ней сомнение. Тем не менее, она приказала приготовить для Марии Жанны и её матери самые роскошные покои в замке Валентино. Несмотря на то, что Карл Эммануил проявил живой интерес к девушке, королевскую мадам продолжали терзать сомнения. В конце концов, она решила, что Мазарини прав: дочь герцога Немурского слишком амбициозна. С помощью тонких намёков Кристина дала понять гостьям, что брак не состоится, вынудив мать и дочь уехать.

Однако это разозлио Карла Эммануила, который, впервые увидев Марию Жанну в Турине, нашёл её красивой, грациозной и обходительной.

-Я сам найду себе жену! – раздражённо заявил он матери.

Однажды, поднявшись на бастион Казале и обратив свой взор в сторону Мантуи, молодой герцог подумал, что слабое здоровье развартного герцога Карла II Гонзага и его сына может привести к внезапной смерти обоих. В таком случае, единственной наследницей Мантуи и Монферрато стала бы родная сестра герцога Элеонора Гонзага, вдова императора Фердинанда III. Представив себе все преимущества брака с ней, Карл Эммануил II отправил 10 декабря 1659 года к вдове своё доверенное лицо, чтобы попросить её руки. Однако Элеонора ответила: