Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995

Они говорили о Лондоне, о ее делах, о друзьях Люка, которые теперь вот уже регулярно прибегали к ее услугам, едва ли не предпочитая ее фирму всем остальным.

Выпив пару бокалов вина, она уже не могла сказать, играет ли она роль или ведет себя естественно. Она рассказывала ему о том удовольствии, что получала от аранжировки праздничных вечеров и обедов для своих клиентов. За изысканным ужином — мясо крабов и раков, а затем филе, гордо поданное самим шеф-поваром, — их взаимоотношения стали почти теплыми. Они говорили о литературе, отыскивая общие привязанности — например, Умберто Эко и Агата Кристи, — о кинематографе и театре. Люк имел слабость к двум противоположным жанрам: с одной стороны, полные действия приключенческие комедии, а с другой — в высшей степени элитарные фильмы мировых знаменитостей.

— Но особенно мне нравятся испанские фильмы, — добавил он с легкой улыбкой, поднося к губам бокал бургундского. — Может, оттого, что я человек двуязычный?

— Думаю, именно поэтому. Меня, например, тоже раздражают переводные книги: при переводе добрая половина теряется. А вот любовные романы я готова читать каждый день. И с носовым платком в руке!

— Ты — и любовь? — удивился Люк, глядя на нее поверх освещенного свечой стола. Верити тут же спустилась с небес на землю. Он опять иронизирует, а она, сама того не заметив, настолько ослабила оборону, что ему опять удалось задеть ее за живое. Она прикусила губу и прикрыла глаза густыми золотистыми ресницами, чтобы скрыть боль.

На десерт им подали нарезанные тонкими ломтиками манго с кокосовым мороженым.

— Передай мои поздравления твоему шефповару, — сказала она наконец, допивая бокал красного вина и чувствуя, как ее одолевает сонливость, но у меня такое впечатление, что разница во времени опять начинает на мне сказываться. А может, это от вина?

— Скорее, от сауэра. — Поддразнивая ее, Люк приподнял бровь. — Коварный напиток. Пойдем потанцуем. Это тебя разбудит.

Пульсирующий синкопированный ритм меренге уже выманил несколько пар на площадку. Танцевали и девушки из оркестра: высоко подняв руку, покачивая бедрами и делая круговые движения животом, тесно прижимаясь к партнеру. Представив, что и ей придется так танцевать с Люком, Верити почувствовала, как ее бросило в жар.

Она встала, слегка покачнувшись.

— Пожалуй, для начала я пройдусь по пляжу. Боюсь, как бы не упасть на площадке и не поставить тебя в неловкое положение!

— Я пойду с тобой, — тут же предложил Люк.

Вечером ветер с океана усилился, раскачивая длинные листья королевских пальм. Прибой с шумом набрасывался на пляж. Огромная круглая луна освещала воду, песок и пальмы ровным серебряным светом.

— Сниму-ка я босоножки, — со смехом сказала она, покачиваясь на высоких каблуках. — Я же говорила Саре, в них невозможно ходить по песку! Наклонившись, чтобы снять босоножки на тонких ремешках, она едва не потеряла равновесие, и Люк поддержал ее. Потом взял за плечи, медленно выпрямил и прижал к себе.

— Сара была права, — пробормотал он тихо, гладя на нее сверху вниз.

Лицо его было в тени, и невозможно было понять, о чем он думает.

— Отпусти, Люк!

— Без меня ты не можешь сделать и шагу, — сиронизировал он мягко. — Я все еще никак не пойму, что значит эта интригующая дрожь безразличия, которую ты никак не можешь сдержать всякий раз, как я к тебе прикасаюсь…

— Не будь смешным, — деланно рассмеялась она, чувствуя, как его руки скользят по ее спине с явным намерением обнять. Но когда он прижал ее к себе, Верити оказалась не в состоянии сопротивляться. Она обвила его за шею и, закрыв глаза, отдавшись ликующему отчаянию, подставила ему свои полураскрытые губы.

Однако, не дождавшись поцелуя, она открыла глаза и была страшно обескуражена, увидев, что он улыбается. Как же она разозлилась на саму себя! Приходилось признать, что она мечтала о поцелуе Люка, жаждала его. Вся она была во власти желания, грудь ее трепетала, а соски предательски напряглись под тонкой тканью платья. Люк, должно быть, чувствовал их напряжение сквозь шелковую рубашку. Их бедра слились воедино, а живот и ноги у нее были в огне… Что с ней происходит? Они с Эдвардом были почти мужем и женой, но никогда ранее не испытывала она ничего похожего на это неодолимое, пульсирующее желание отдать тело и душу!

Люк же, видимо, запросто себя контролировал и был способен на холодную иронию. Ее самолюбию был нанесен тяжелейший удар…

— Как поживает Сара? — выдохнул он ей в щеку.

Неужели он затеет светский разговор, доведя ее до такого состояния?

Она чувствовала себя униженной вдвойне.

— Сара… прекрасно… — пробормотала она, ненавидя его всей душой. -Когда… когда я уезжала, она была в прекрасном расположении духа, бормотала Верити, делая неимоверное усилие, чтобы овладеть собой. Стыд за свою уязвимость укрепил ее волю, и, напрягшись, она чуть-чуть отстранилась от Люка, от его всепоглощающей близости и потихоньку стала приходить в себя. — Командует парадом она, пока я здесь отдыхаю…