Три мести Киоре 2 (СИ)

Долго, нудно объявляли приговор, объясняя, в чем виноват Файрош: смерть герцогини такой-то, княжны, по такому-то своду законов от такого-то года карается исключительно смертью. Его вывели, толкнули на помост, где на столбе болталась подготовленная петля. Бледный, потрепанный, с какой-то тряпкой во рту, он мелко трясся и, кажется, плакал — Киоре стояла далеко, чтобы быть уверенной в том, что видит.

И вот — голова в петле, толчок, и тело с мешком на голове проваливается вниз, дергается вверх и раскачивается…

«Ты предал меня и Эши… Это твоя плата, напарничек…» — Киоре отвернулась и ушла с площади, не оглядываясь.

Вскоре она сидела в коридоре в числе многих посетителей, которые хотели рассказать главе Тайного сыска об очередном заговоре. Очередь до нее дошла только к вечеру, когда спина уже ныла от жесткой спинки, а ноги затекли от сидения.

Кинув взгляд на нее, Доран приказал:

— Истиаш, сегодня больше никого не приму. Нас не беспокоить.

Киоре села в кресло, когда помощник герцога ушел.

— Ты не поехал на казнь? — она с удовольствием вытянула ноги.

— Я сказал Паоди, что у меня слишком много дел, — поморщился герцог.

— И император согласился?

— Я объявил ему это по эстеру за пять минут до казни. А вот ты не выглядишь довольной своей местью.

— Я не сумасшедшая, чтобы наслаждаться смертью, — Киоре повела плечом. — Месть — это мой долг, а не лишний повод порадовать себя.

— Ясно, — Доран отвернулся. — А теперь к делам…

Разговор затянулся, и следом, словно по щелчку пальцев, стершему куда-то целый день, Киоре оказалась на улице, недалеко от арены. Ночь. Накинув на голову капюшон черного плаща, она прошла на арену, где всё одно и то же повторялось изо дня в день. Как им самим не наскучило?..

Выстрелы, едва различимые в шуме, Киоре уловила, потому что ждала их, а толпа не сразу поняла, что крики стали раздаваться не только с арены, но и из коридоров… А, когда люди поняли, рев потрясения наполнил пространство. Люди метались, люди бежали, втаптывали своих товарищей, желая спастись. Выстрелы. Ругань. Плач.

Увидев патрульного, Киоре сама подняла руки, позволяя надеть наручники, после чего ее вывели из коридоров на улицу и пихнули в одну из длинных повозок, в которых перевозили заключенных. «Слишком часто я здесь оказываюсь, — фыркнула она, занимая дальний угол, пока еще свободный. — Опять несколько дней в тюрьме торчать…»

Доран руководил облавой из своего кабинета в здании Особого управления, получая информацию и отдавая приказы по кристаллу эстера и делая важные пометки в подробной карте района, развернутой на столе. Рядом крутился Истиаш, с восхищением наблюдавший за настоящей работой — облава, поимка преступников будоражила юный ум.

— Вайрел, как у тебя дела? — спрашивал он заместителя.

— Мое появление всех приводит в замешательство, — хмыкая, отвечал молодой человек. — У меня всё идет по плану.

Стрелки часов этой ночью двигались непозволительно медленно, словно растягивали часы ожидания в вечность. Нет, всё было подготовлено, но вдруг кто-нибудь сболтнул бы что-нибудь и где-нибудь; вдруг среди его людей шпионы… Но пока всё обходилось без особенных проблем.

— Всё закончено, — доложил Вайрел ближе к рассвету, — арестованные едут в свой новый дом!

— Хорошо, Вайрел. Отличная работа, — Доран убрал кристалл. — Истиаш, принеси мне чая… Покрепче.

Помощник вышел, а Доран посмотрел на бумаги слева с кучей помарок и зачеркиваний — он составлял отчет для императора, а это работа на несколько дней, потому что надо учесть все нюансы, упомянуть всё необходимое и скрыть то, что Паоди лучше не знать. Нельзя было упоминать ни Киоре, ни барона Гештада, следовало — возвеличить Корте, расписать его заслуги и подчеркнуть, что недавний скандал с ним — это тщательно продуманная вынужденная мера, приведшая к поимке преступников и раскрытию заговора. И письма первосвященника в Эстерфар… В них не было ни подписи, ни указания на авторство, а значит, стоило указать, что письма нашлись при обыске дома первосвященника, и их следовало включить как улики в отчеты по делу о его убийстве. И следовало провести обыск дома первосвященника! И таких нюансов — тьма, упомнить бы всё…

Когда он закончил выписывать в столбик все моменты, которые необходимо осветить в откорректированном виде, а чай остыл, в его кабинет постучался и вошел виконт Оленский — эту ночь он тоже не спал и провел за работой, ему Доран поручил подготовку тюрьмы.

— Приготовления окончены, повозки прибыли, — доложил виконт, задирая подбородок к потолку.

Доран кивнул, поднимаясь из-за стола. Унылые повозки с решетками заполнили всю улицу перед зданием, и ржание лошадей порой заглушало речь.

— Вам одному не справиться со всеми допросами, — здраво заметил виконт, что было совсем некстати. — Половина повозок слева уходит мне, правая половина — ваша.