Три мести Киоре (СИ)

Дом для сирот и беспризорников прятался за покосившимся забором из железных листов. Ворота им открыла старушка в чепце и суконной юбке, чей жакет поистерся настолько, что вместо черного стал бледно-серым, сохранив истинный цвет в некоторых местах. Афранья взяла обе корзинки с печеньем, а Ниира, опираясь на зонт-трость, поковыляла следом за ней. Кирпичное здание с проржавевшей кровлей поблескивало окнами, через которые хмуро рассматривали пустынный двор дети разного возраста. Девочки в одинаковых серых платьях прятались за мальчишек, которых одевали уже абы как: брюки с заплатками, несколько раз перешитые рубашечки, розданные как будто на вырост жилеты и пиджаки или курточки — смотрительница дома старалась как могла, но средств упорно не хватало ни на что. Важных гостей проводили в столовую — мрачное серое помещение с длинными столами и лавками.

— Я так рада, что вы не забываете о моих детках, — говорила смотрительница, сложив руки на животе. — Я так рада, так рада…

— В этот раз мы принесли печенье, — Афранья едва сдерживала слезы: сама еще довольно юная, она близко к сердцу воспринимала беду заключенных в доме детей.

Кухарка забрала корзины с кивком — она вообще говорила мало, чаще смотрела исподлобья. В столовую тем временем заглянули дети из самых любопытных, которые успели привыкнуть к Ниире и Афранье.

— А вы что здесь делаете? Марш в классы! Урок не закончился! — смотрительница тут же повернулась к нарушителям порядка.

— Брат Соон с новеньким занят, а тот плачет! — наябедничала светловолосая девочка, дергая за кончик тонкую косичку.

— А что за новенький? — поинтересовалась баронета, повернувшись к смотрительнице.

— Да как вам сказать, — старушка стушевалась и поджала губы. — Мальчишка лет девяти, позавчера к нам привели. Мать его лошадь задавила. Но ладно бы только это, так он говорит, что ночью на него чудовище какое-то напало. Ох, не берите в голову, наверняка ему приснилось! Он, кажется, впечатлительный…

— Чудовище? Он так и сказал? Не разбойник, не убийца? — вмешалась в разговор и так слишком долго молчавшая Афранья.

— В том-то и дело, что именно чудовище. Запомнил только светившиеся синим глаза, — она вздохнула. — Ну, не переживайте, скоро у него это пройдет.

И именно после этих слов по зданию пролетел детский плач, громкий, ужасный, похожий на вой раненого зверя.

— Прошу прощения, мне надо посмотреть, что произошло, — пробормотала смущенная смотрительница и покинула столовую.

— А вы верите, что он чудовище видел? — спросила Ниира прижавшихся к ней детей.

— Угу! Альди плакса, но не врун, — кивнул вихрастый рыжий мальчишка с детской непосредственностью. — И из дома не выходит. Даже днем!

Плач не прекращался, дети нервничали, и Ниира с Афраньей ушли.

— Какой кошмар! Как ты думаешь, что это за чудовище было? — спросила Афранья, когда карета тронулась.

— Мы в Лотгаре, а не в хаанате. Какие чудовища здесь, у нас? Быть того не может!

— Но вообще-то страшно. Может, заедем в Догир и помолимся?

Ниира кивнула, Афранья отдала приказ кучеру, и вскоре они оказались у нового Догира.

— А ведь сейчас тут сам кардинал исповедует, — протянула Афранья. — Поедем в другой?

— Отчего же? Мы же просто помолиться прибыли, — пожала плечами баронета, выбираясь из кареты и привычно опираясь на зонт. — Хотя, если честно, я была бы не прочь взглянуть на кардинала вблизи. Если об этом узнают у меня дома, будут завидовать.

Афранья покровительственно улыбнулась подруге, и они вместе вошли в Догир, надев перчатки. Возле алтарной стояли постаменты с подсвечниками, и мимо них ходили монахи, подчищавшие воск или же ставившие заказанные кем-то свечи. Взяв по свече, девушки поставили их и прикрыли глаза, вознося молитвы.

Ниира закончила быстрее Афраньи, которая наверняка даже в мыслях тараторила, стараясь как можно больше всего уложить в одну молитву. Баронета обвела взглядом огромное, холодное помещение, тени монахов у стен… И совершенно не заметила, когда открылась алтарная.

— Не должен ли я указать вам путь?

Мягкий голос обнял душным одеялом, а сбоку, совсем рядом, возникло лицо первосвященника. Ниира покачнулась, и хрупкая рукоять зонта из резной кости брызнула осколками. Упасть не дал поймавший ее первосвященник, но девушка тут же отпрянула от него.

— Вам плохо?

— Ниира! — раздалось одновременно с двух сторон.

Баронета качнула головой, отступая еще на шаг от первосвященника.

— Простите. Я задумалась, а это, — она посмотрела на лежавший у ног зонт, — лишь досадная случайность.

— Ваша рука, — первосвященник указал на нее, и Ниира перевела взгляд.

На белой перчатке проступили капли крови.

— Идите за мной. Не стоит оставлять раны без должного внимания.

Афранья, сверкая глазами, подтолкнула подругу идти за первосвященником. В темном коридоре пристройки, куда вела дверь, горели свечи.

— Нам не туда, — позвал ее мужчина, когда Ниира чуть не свернула к первой двери. — Сэф не будет рад прерванной исповеди.