Три мести Киоре (СИ)

На входе ей выдали маску и забрали зонт, открыли створчатые двери. Она нырнула в омут игровых страстей и запретного наслаждения. Полуобнаженные девицы, юноши в интригующе расстегнутых рубашках и столы, столы, столы. Табачный дым, пот, сальные улыбки, скользкие намеки и яркая, завлекательная обертка из отделки камнями, позолоты, украшений и шелковых подушек. Она отмахивалась от навязчивых предложений, прошла мимо всех столов, вышла, наконец, в коридор, что вёл к съемным комнатам. Не прогадала. Подняв за лацканы пиджака, знакомый ей по карточной игре на бале-маскараде мужчина держал второго, с локонами до плеч — больше она рассмотреть не смогла, поскольку лицо его заслоняла висевшая на стене лампа.

— Ты обещал! Ты обещал, что он взлетит, что я стану богат, Файрош!

— Пусти, — приказал ледяной, знакомый Киоре до дрожи голос. — Денег тебе не вернуть, Кеэрел. И баронский титул ты тоже скоро потеряешь.

И Кеэрел сгорбился, словно ему под дых врезали, выпустил Файроша. Киоре спряталась за каким-то растением, лишившись возможности наблюдать. Но это ей не было нужно, она прекрасно представляла второго собеседника — каштановые локоны, мужественное, сводившее женщин с ума лицо с родинкой над бровью и бархатный голос, подчинявшийся хозяину, как лучший музыкальный инструмент. Раздались шаги, а значит, обманщик ушел, оставив поверженную жертву раскаиваться и утопать в отчаянии.

— Как я вижу, чудом отвоеванные гроши ваши улетели в никуда? — она вышла прямо к Кеэрелу.

Он выпрямился, пристально вглядываясь в девушку, как будто вспоминал.

— Если расскажете мне вашу беду, обещаю сыграть с вами против кого-нибудь, — усмехнулась Киоре, качнув головой.

— Опять вы… — вздохнул он, вспомнив ее. — Думаете, я в таком отчаянии, что выставлю себя на посмешище?

— Не забывайте, что я — птица счастья не только на маскараде.

Киоре поймала пробегавшего мимо слугу, отдала ему несколько монет и получила ключ с номером спальни, подхватила под руку Кеэрела и увлекла за собой. Закрыв спальню на ключ, бросила его к себе в корсет.

— А теперь поговорим, — указала на пару кресел у окна, возле которых на столике лежали сигары. — Поделитесь своей бедой, барон. Кто знает, не станет ли это удачным поворотом в вашей жизни.

Кеэрел присел в кресло и стянул с лица противную маску, пропитавшуюся потом сотен лиц, то же самое сделала и Киоре. Нездоровый цвет лица, потухший взгляд, как будто поникшие усы — Кеэрел словно приговорил себя к смерти.

— Зачем вам это? Если вы хотите моих денег, то разочарую: последний грош отдал за вход сюда в надежде разбогатеть.

— Я отвечу на ваши вопросы, но только после правдивой истории. Вы ничем не рискуете, а я же могу своим признанием выкопать себе могилу.

Киоре качнула головой, сложив руки на животе, а Кеэрел скривился — он понимал, что не теряет уже ничего.

— Отец, прежний барон Гештада, проматывал семейное состояние, но как-то медленно и совершенно незаметно. О непомерных долгах я узнал лишь после его смерти. Теперь же… Все земли заложены. Доходы по праву выигрыша ушли в чужие руки. В скором времени меня ждет позор и признание нищим. Меня отправят куда-нибудь на границу с хаанатом в качестве рядового, а если очень не повезет, то буду отрабатывать долг как заключенный благородных кровей, то есть в далеком лесу, вырубая деревья. Или строя мост.

Барон Гештада пожал плечами, мол, вот и вся история, смейтесь.

— А эта сцена в коридоре?..

— Тот тип уговорил меня вложить большую часть оставшихся денег в проект планёра. На бумагах всё было прекрасно, этот аппарат должен был взлететь, а затраты на его постройку — окупиться с прибылью. Но планёр загорелся и разбился. Подозреваю, от моих денег конструктору досталась капля.

От сквозняка покачивался тяжелый балдахин роскошной кровати, завлекательно блестели свежие фрукты в вазе на столике, а Киоре смотрела в окно, но не видела ничего.

— Кеэрел, ничто так не роднит, как общие враги. Опровергните мои слова, если я не права, но… Большая часть расписок вашего отца находится в руках того мошенника, с которым я застала вас в коридоре?

Барон побагровел и сжал кулаки, из чего Киоре сделала вывод: угадала.

— Да. Он перекупил их.

— Теперь и я могу признаться, что к этому человеку испытываю ненависть не меньше вашей, а может, даже больше. Он обманул меня, предал и оставил без средств к жизни, чуть не погубив. Нет, подробностей не будет, моя история слишком гнусная, — отрезала Киоре, не позволяя барону вставить и слова. — Общие враги роднят лучше крови, не находите?

— Да, только что с того? Сегодня он здесь, а завтра уже исчезнет, — пожал руками барон.

— Мечтой этого человека давно являются богатство и титул, и, поверьте мне, изгнав вас, он займет ваше место. Согласны ли вы на такой расклад? Или же попытаетесь переиграть этого мерзавца?