Три метра над небом. Трижды ты

Менеджер «Хонды» делает гримасу, видимо, означающую: «Ну и отлично…» Потом он опять нажимает кнопку, и вой противоугонной сигнализации замолкает.

Я захожу в отдел запчастей и приемки, где Джорджо разговаривает с высоким, коротко подстриженным крепышом. Увидев меня, он, судя по всему, и обрадовался, и удивился.

– Вот теперь-то ты его и в самом деле ко мне привел!

Ренци кивает.

– Я не вру. Стефано, можно я представлю тебе Гаэтано?

– Рад познакомиться.

Он с жаром пожимает мне руку.

– Ты шутишь? Я тебя давным-давно знаю! Встретить здесь великого Стэпа – это для меня честь.

Честно говоря, меня изумляет его восторг.

– Ты даже не представляешь, сколько я из-за тебя просадил денег…

А, вот оно что! А то мне уже казалось, что в этом есть что-то странное.

– Потому что вначале я ставил против тебя, совершенно не понимая, что ты – самый сильный. На гонках с «ромашками» если на трассе был ты, другим там уже нечего было делать. И точно: потом я начал ставить на тебя и снова стал участвовать в пари. И даже заработал пять, шесть тысяч евро…

– Ну и отлично… а то я уже чувствовал себя виноватым.

– Ты? Чтобы ты чувствовал себя виноватым? Да ладно… – Гаэтано смеется. – Ты слишком сильный. – Потом он внезапно становится серьезным. – А ты знаешь, что я был и в тот проклятый вечер, когда в гонках участвовал Полло? Бедолага… Представляешь, я даже поставил на него. Он был по-настоящему сильным… Черт, прости, ну конечно, тебе ли этого не знать. Я никогда не мог понять, как это произошло. В какой-то момент, на повороте, он вдруг свалился, хотя его никто не задевал. Клянусь тебе, ерунда какая-то. Мне кажется, что в него выстрелили. Нет, серьезно… А ты знаешь, что в тех гонках крутилась куча денег?

У меня сжимается сердце. Это хуже, чем выстрел, – теперь, когда я знаю правду. Но я делаю вид, что ничего не знаю.

– Больше я в них уже не участвовал.

– Ты прав, зря я тебе об этом напомнил, извини. – И он снова принимает вид профессионала. – Так что у тебя стряслось?

Я рассказываю о попытке кражи, о взломанном руле.

– Не понимаю, как он собирался отогнать мотоцикл. У него не было ни сообщника, ни фургона, я все проверил, он удрал на своем скутере с закрытым номером.

Гаэтано улыбается.

– Теперь они используют этот метод, он называется «фальшивая стоянка». Украденный мотоцикл они отгоняют в сторону, на соседнюю улицу, во двор или тупичок. Когда, выйдя, ты его не обнаруживаешь, то заявляешь в полицию, в любом случае ты оттуда уходишь, а они преспокойно проходят мимо и увозят его гораздо позже, может быть, ночью.

– Не могу поверить. Чего только не придумают!

Гаэтано улыбается.

– Жаль. Посмотрим, что можно сделать.

Он выходит во двор и подходит к моему мотоциклу. Пробует повернуть руль.

– Ничего страшного. Он попытался вышибить блокировку ударом, но ему это не совсем удалось. Потом он попробовал открыть здесь. Наверное, у него был блок питания, чтобы все перезагрузить и попытаться его завести, но тут, думаю, появился ты.

– Ага.

– Тебе повезло.

– На самом деле мне стоило бы оснастить его, как в старые времена, но, учитывая, как все изменилось, уже то хорошо, что у меня еще есть мотоцикл.

– Смотри, как мне кажется, нам нужно поменять только руль, но мне надо посмотреть, в каком состоянии блокировка рулевой передачи. Я тебе позвоню насчет предварительной сметы.

– Хорошо.

– Эй, – вмешивается Джорджо. – Он мой брат, предупреждаю.

Гаэтано улыбается.

– Понял, отлично понял!

– Ну и молодец.

Потом Гаэтано переводит взгляд на меня.

– Хочешь установить «Пуш-энд-блок»?

– А это что такое?

– Вот это…

Гаэтано подходит к скутеру и показывает мне на блокировку под стойкой.

– Даже если взломают замок блокировки руля и подсоединят блок питания, на нем все равно не смогут уехать и не сдвинут его с места, потому что мотоцикл так и останется на стойке.

– Если только не уедут на одном колесе.

– Ну тогда это ас, заслуживающий за это максимального уважения!

Гаэтано смотрит на меня взглядом, подразумевающим, что это невозможно. Но я-то помню, что Полло был способен въехать на мотоцикле в метро!

Гаэтано продолжает объяснять:

– Эту штуку, «Пуш-энд-блок», придумали в Неаполе. Теперь, чтобы умыкнуть мотоцикл, не остается ничего другого, как только перепилить стойку, а это практически невозможно.

– Значит, теперь у них уже никак не получается угонять мотоциклы?

– В Неаполе уже придумали систему разблокировки, но здесь, в Риме, на это пока еще не способны. Хорошая вещь.

– Ну и сколько это будет стоить?

– Сто двадцать евро.

Ренци бросает на него взгляд.

– Я хотел сказать: сто евро.

– Ладно, поставьте мне ее.

Я оставляю мотоцикл в этом сервисе, сажусь на заднее сидение скутера Джорджо, и вскоре мы опять оказываемся в офисе.

– Вот мы и вернулись.

Аличе сразу идет нам навстречу.

– Прогон пилотного выпуска перенесли на более раннее время, на половину третьего. Я уже собиралась вам звонить.

– Ага, спасибо, отлично.