Три минуты до судного дня

Я намеренно ответил резко, потому что Род снова начинал задаваться, но сразу понял, что перегнул палку. На миг мне показалось, что я действительно его задел. Но Род, похоже, решил, что игра продолжается.

— Ты когда-нибудь слышал о Феодоре? — спросил он, словно желая поставить меня на место.

— Жене Юстиниана?

— Жене Юстиниана Первого, — уточнил он. — Удивительно, что ты о ней знаешь.

— Не так уж много я и знаю, — сказал я, хотя кое-что мне было известно.

— Прежде чем стать женой императора, она была шлюхой, — пояснил Род и взглянул на Линн, рассчитывая на шок, но она лишь пожала плечами.

— Насколько я знаю, это мать распустила о ней злые слухи, — заметил я. — А потом она и вовсе стала актрисой.

— Она была шлюхой.

— Да какая разница? В итоге она все равно стала женой императора, — процедил я. — А Юстиниан Второй…

— Ринотмет?[17]

Род зашел уже слишком далеко. Наверное, я тоже.

— Мальчики, мальчики, — вовремя прервала нас Линн и пригрозила нам пальцем. — Ну что мне с вами делать?

— В следующий раз обсудим, — сказал я.

— Обязательно.

Род так и сиял от удовольствия. Очевидно, он обожал такие перепалки. Я же решил, что мне стоит освежить в памяти историю Византийской империи. Как я уже говорил, главное в нашем деле — личное общение, а если ради него нужно добавить в свой график пару ночных уроков истории, то так тому и быть.

— Что ж, — сказал я, поднимаясь на ноги, — Бонн уже заждался. Не будем их томить. Который там сейчас час?

— Четыре сорок два, — подсказал Род, даже не дав мне закончить. Часов нигде не было видно. — Пополудни, — добавил Род, на случай если я совсем тупой.

На полпути к двери я вспомнил о вежливости.

— Спасибо за книгу, — сказал я, подняв свой учебник по «Подземельям и драконам».

— И за колокольчик, — добавила Линн и встряхнула его.

— Не за что, — небрежно бросил Род как филантроп, которого благодарят за помощь бедным.

Почти дойдя до машины, я вспомнил о матери Рода.

— Ты уже поговорил с мамой? Передал ей мои слова? Сказал, что она может в любое время звонить нам с Линн?

— Да.

— Все в порядке?

— Все хорошо.

— Тогда до скорого.

На этот раз поливавший лужайку сосед даже не оторвал глаз от своего шланга.

— Чуть не сорвался, Наварро? — спросила Линн, когда мы отъехали.

— Это было спланировано, агент Тремейн.

— С какой целью?

— С целью вывести Рамси из зоны комфорта.

— Кстати, откуда ты знаешь об этой Феодоре?

— Юстиниан I был великим разведчиком. Именно он тайком послал двух монахов в Китай, чтобы разузнать секрет производства шелка. Они вернулись с шелкопрядами и семенами белой шелковицы, спрятанными в посохи, и таким образом навсегда переместили производство шелка из Китая в Византийскую империю и ослабили китайский торговый баланс.

— А это-то тебе откуда известно?

— Я тоже люблю книги, прямо как Род.

Если забыть о моей вспышке, я был доволен утренней встречей. Перехватив инициативу, мы смогли сделать из дерьмово начавшегося дня настоящую конфетку. Я еще не знал, что в офисе нас ждала целая коробка шоколадных конфет.

Когда мы вошли, Корнер едва держал себя в руках.

— Быстро в мой кабинет, — взволнованно сказал он, схватил нас обоих за локти, втолкнул в дверь и чуть не силой усадил в два кресла. — Взгляните на это, — он схватил по листу для каждого из нас и сунул их нам в руки. — Пришло двадцать минут назад.

— Вот черт! — только и смог выдохнуть я, читая документ.

Линн выразилась чуть мягче:

— Проклятье!

— Должен признать, Джо, — сказал Корнер, который называл меня по имени не чаще, чем я его, — ты с самого начала был прав. Это все меняет.

В самом деле.

Сообщение пришло из штаб-квартиры ФБР, причем копии были отправлены нашему атташе по правовым вопросам в Бонне и, само собой, в Вашингтонское региональное отделение. Лаборатория ФБР изучила записку, которую дал мне Рамси. Согласно результатам экспертизы, бумага была «аналогична используемой восточноевропейскими разведывательными службами» и представляла собой «водорастворимую бумагу, мгновенно растворяющуюся при контакте с водой или слюной». Такая бумага была полезна, к примеру, шпионам, которые хотели быстро избавиться от информации, смыв документ в унитаз или засунув его в рот. Не совсем то же самое, что бумага для фокусов, историю о которой Рамси явно сочинил на ходу.

Но дальше — больше. Написанный на бумаге номер принадлежал венгерской разведке в Будапеште. Такой номер есть в любой шпионской сети. Когда звонишь по нему, кто-нибудь отвечает: «Алло». После этого ты произносишь зашифрованное сообщение. К примеру, фраза «Это аптека?» может означать, что операция сорвалась или что кто-то из агентов скомпрометирован. Такие номера распространены в шпионском деле, но зачем один из них Роду Рамси? Зачем Клайд Конрад дал ему эту записку — если, конечно, Род не врал?