Три минуты до судного дня

В тот день я поставил задачу разузнать немного больше, ни в коем случае не удовлетворяя информационный голод Рода. Часа через два я решил, что эту задачу мы выполнили. Пока этого было достаточно. Маленький трейлерный парк загудел бы, как улей, если бы Род продолжал каждый день просиживать часы в компании двух посетителей, которые хоть и были одеты как можно неприметнее, все равно привлекали к себе внимание.

Само собой, когда мы пошли к машине, поливавший лужайку сосед уставился на нас с недоумением. В ответ на его безмолвный вопрос мы помахали и широко улыбнулись Роду, словно знали друг друга всю жизнь, и Род помахал нам, улыбнувшись такой же широкой улыбкой.

Глава 5 Триумф и отчаяние

26 августа 1988 года

— Просыпайся!

От моего крика проснулся бы и мертвый. Корнер поднял голову и выглянул из-за кипы бумаги у себя в кабинете. Вздрогнула даже Линн, а она видела, как я набираю номер.

Но мне как раз и нужно было разбудить мертвого, потому что Род на другом конце провода, похоже, еще не продрал глаза. Может, он был с похмелья или просто плохо спал (совесть замучила?), но когда он наконец-то снял трубку, его голос звучал на октаву ниже обычного. Его: «В чем дело?» прозвучало, как из склепа.

Я ответил как можно оживленнее:

— Утром пришло кое-что из Германии. Мы с Линн хотели узнать, сможешь ли ты сегодня найти для нас время?

— Конечно, — чуть взбодрившись, ответил Род. — Только дайте мне немного…

— Понял. Не договаривай. Приедем через час. Кофе хочешь?

Он даже не стал отвечать.

Мое оживление было несколько вымученным. Наблюдение накануне вечером затянулось. Была уже полночь, когда мы наконец получили приказ возвращаться на базу, и половина второго, когда я погладил дочку по голове. Переставив будильник на 6.00, я лег в постель, но Род Рамси стоял на пороге, закрывая мне путь в страну сновидений.

Отдел корреспонденции нас снова не порадовал. Мы ничего не получили ни из штаб-квартиры, ни из Вашингтонского регионального отделения, ни от военных, ни от атташе по правовым вопросам из Бонна, который (предположительно) помогал немецкой стороне расследовать дело.

Первые несколько часов рабочего дня я потратил на заполнение формы FD-302 для проведенного накануне допроса и проверку фактов с Линн. К 9:30 мы оба устали бездействовать и решили перейти в наступление. Тогда-то я и позвонил Роду: оглушительное «Просыпайся!» стало чистой импровизацией. И, похоже, сработало.

Все соседи Рода стояли возле своих почтовых ящиков в ожидании, что меня очень удивило, пока не вспомнил, что сегодня день выплаты социальных пособий. В богатом на пенсионеров Солнечном штате он давно считался едва ли не государственным праздником. Мы с Линн уже примелькались всем, кто жил по соседству с Родом, и многие нас приветствовали. Линн царственно махала им в ответ, прямо как королева Елизавета, пока я (дитя привычки) проверял, не держат ли они в руках оружие. К счастью, оружия у них не было, а изрядно помятый Род с зачесанными назад волосами уже ждал нас возле своего трейлера.

Я протянул ему кофе и пакет с кубинскими тостами (смазанный маслом кубинский хлеб, поджаренный на гриле), и мы оба приступили к еде. Линн поела по дороге, но я решил позавтракать вместе с Рамси.

— Мы не хотели тебя беспокоить, — наконец сказал я, чувствуя, как масло течет по подбородку, — но наш атташе в Германии прислал один вопрос.

Линн ничем не выдала себя, хотя знала, что я несу полнейшую чепуху.

Род оторвался от еды, жадно глотнул кофе с молоком и наконец сказал:

— Валяй.

— Он спрашивает, посещал ли Конрад Соединенные Штаты после выхода в отставку.

— Посещал. Тогда я еще жил в Бостоне, не в Тампе.

— Я думал, ты здесь прямо после армии поселился.

— Нет, я некоторое время жил в Бостоне, а потом мама сюда переехала.

— Понятно. — Интересно, почему это раньше не всплыло? — И что Конрад делал в Штатах?

— Навещал своих родственников в Огайо.

— А тебя навестил? Заехал в Бостон?

— Да, но это был просто визит вежливости.

— Визит вежливости?

— Он сам его так назвал. Точно помню, именно так он и выразился.

— И что же это был за визит?

— Да обычная встреча. Он рассказал мне, что творится в Германии и на базе. Потом уехал. У него была пересадка.

— То есть просто поболтали?

— Ага. Вспомнили старые времена.

Новый вопрос: знали ли в ВРО об этом визите? Если знали, собирались ли они нам о нем рассказать? Впрочем, пока они не рассказали нам вообще ни черта.

— И когда это было? — спросил я.

— Точно не скажу, но уж точно после того, как я провалил анализ мочи [тот же ироничный тон], и до того, как мама сюда переехала. Может, весной 86-го?

К тому времени Конрад уже несколько лет был на примете у ВРО. Какая прекрасная возможность арестовать его на американской территории, чтобы судить в американском суде! Вот черт…

— Он один приезжал?