Три мирных года (СИ)

Я махнул очередную стопку коньяка и посмотрел на Елену новым взглядом. Вообще, раньше я её вообще не рассматривал, как женщину. И да, она выглядела строго и скованно, к тому же относилась достаточно холодно и резко. Но сейчас. Раскрасневшаяся, с распущенными волосами, к тому же одетая по-простому, в лёгкую блузку и нестрогую юбку…

— Да что мы всё о делах, — улыбнулся я, разливая нам коньяк. — Давай о тебе. Вот какую музыку ты любишь?

Что было дальше, я плохо помню, но наутро проснулись вместе. Вернее, нас разбудила Лиза.

— Вставайте паскудники, вас ждут великие дела! — возгласила она, появляясь в комнате, где дрых я, вместе с Еленой.

— Где я? — пробормотал я, сваливаясь с кровати, ничего удивительно, если учитывать, что ещё вчера я был в Свердловске, ну или позавчера, какая разница-то.

— На Артефакте, а если точнее в постели нашей молодого и перспективного биолога Елены Ярославовны Приклонской, — глумясь сообщила Лиза, игнорируя покрасневшую Лену.

— И то радует, — пробормотал я, ища штаны.

— Ты бы хоть меня постеснялся, — хихикая сказала Лиза.

— Чего тебя стесняться, — буркнул я, натягивая свои старые джинсы, в которых я шастал по случаю каникул. — А ты меня не то что без штанов, без трусов неоднократно видела.

Настала очередь Лизы смущаться, и она вышла из комнаты, дав нам с Ленкой, спокойно одеться. После моих слов девушка посмотрела на меня с большим интересом чем раньше.

— Да ладно, — хмыкнул я. — А то ты не знала, о моём романе с Лизой.

— Думала, что всё это слухи, — испуганно отозвалась Лена.

— Нет, не слухи. И вообще, не загоняйся, мы с ней расстались задолго до моей демобилизации.

Одевшись, мы поспешили вниз, где нас уже ждали Елизавета Голобко и Григорий Мишин, который посмотрел на меня одобрительно и подмигнул.

— Ладно мальчики… и девочка, — мрачно сообщила профессор Голобко, глядя на нас. — Вылет у вас через три часа и советую не опаздывать.

— К чему такая спешка? — не понял я.

— Так получилось. Или отправиться вас сегодня или через полтора месяца. Вам же не простые билеты нужны, вам нужен с собой транспорт, чтобы перемещаться между островами. Его так просто не переправишь.

— Чего? — не понял я.

— Аппарат летательный, инерционный, атмосферный, или как любят выражаться твои любимые писатели-фантасты — флаер.

— Я могу пилотировать в атмосфере, — отозвался Варяг.

— И я, — робко пискнула Елена.

— А я… а у меня… Вот вернулись отсюда и на лётные курсы запишусь! — сообщил я, под смех Лены и Лизы.

Вообще, с флаерами получилось интересно. Мы их нашли в самом начале, подобные технологии были в Хранилище. Но реально нам было не до ввода подобной техники, до самого окончания войны. И вот я в зимние каникулы я прочитал в «Труде», что на базе завода в Горьком открыли первые опытные линии по производству флаеров.

Поэтому я удивился, неужели их уже выпустили в достаточном количестве, чтобы так запросто выделить его НИИ на окраине рукава Ориона?

— Имперской сборки, — уточнила Лиза, глядя на невысказанный вопрос на моём лице. — Трофейные, нам на институт досталось всего три штуки, так что давай, поаккуратнее с техникой?

Планета Новая Куба состояла из шести архипелагов, из которых назван был пока только один, а остальные терпеливо ждали своей очереди. Архипелаг Революции, разумеется, и самый крупный остров — Остров Свободы, да, кубинцы дали ему неофициальное название своей республики, был больше Кубы в четыре раза. Пока там был только один город: Пуэрто-Гевара и в нём разместилось не больше тысячи жителей. Они должны были подготовить как сам город, так и окрестности к прибытию десятков тысяч новых поселенцев, которые начнут осваивать новый мир. Поэтому в городе, или правильнее будет сказать: пока ещё посёлке, кроме посадочных колец было построено три десятка многоквартирных домов и какие-то официальные учреждения. Большую часть территории занимали котлованы, штабеля строительного материала и начавшиеся стройки. Помогая кубинцам решить проблему с перенаселением своего острова, мы получали усилившегося союзника и ещё одну заселённую планету в дальнем космосе.

Вообще, с Латинской Америкой давно закручивался какой-то очень непростой и интересный узел. При разделе Земли после окончания войны, мы вывели страны западного полушария за скобки, уточнив, что по каждой стране будет приниматься решение отдельно. И оно дало результаты. В Венесуэле к власти пришёл какой-то полковник, который провозгласил курс на сближение с Кубой, построение социализма и возрождение Боливарианской Колумбии. Сколько сердечных приступов случилось в Белом доме — не счесть. Они даже стали вооружать соседнюю Колумбию, но пока как-то безрезультатно.