Три мирных года (СИ)

Выгрузив флаер, мы начали готовить его к полёту и внезапно столкнулись с проблемой. Приклонская и Гришка могли управлять флаером, но не разбиралась в самой технике, а я такой образчик инопланетного машиностроения видел впервые. Наугад тыкать не хотелось, мало ли что случится. После небольшой ругани в ангаре нам прислали местного техника, старика лет шестидесяти, который, как нам говорили, немало поработал в своё время с гражданскими флаерами. Где именно не уточнили, а мы решили не спрашивать.

Проблема была одна. Он не знал русский язык, а я с помощью технологий, полученных на Артефакте, изучил к известным мне английскому и базовому имперскому только французский и две разновидности имперского: колониальный и торкартенский диалекты. До испанского просто руки не дошли, пришлось улетать на Полигон, а за пределы Кадмии эти технологии ещё не выходили. Вернее, вышли, вместе со мной, но активно использовать Артемиду, пока я учусь в вузе, было чревато непредсказуемыми последствиями. И в конце концов, я думал, что это может подождать.

Елена Ярославовна Приклонская опять же знала несколько языков, включая китайский, но вот испанского тоже не разумела. Варяг знал английский, немецкий и вульгарный имперский, разумеется.

— Отлично, — сказал я. — Главная проблема сборов в спешке. Летим на испаноязычную планету, и никто из нас не знает языка. И из-за экстренных сборов, даже и не подумали взять переводчика с испанского языка.

— Нужна помощь? — вдруг спросили на неплохом русском и мы вздрогнули.

Глава 9. Тропический ад

Июль 2004 года

Мы дружно повернулись на голос. Оказывается, видя, как мы мучимся с техником, к нам подошёл молодой чернокожий кубинец, примерно мой ровесник, насколько можно было определить его возраст.

— Я воевал в вашей армии, — ответил он на немой вопрос. — Ну и русский в школе изучал, хотя по-настоящему выучил только на службе. А вот старина Орландо, много раз пытался, но так и не освоил ваш язык.

Да, действительно. Почти весь соцлагерь присылал нам на помощь своих солдат. В благодарность за помощь мы предоставили им доступ к инопланетным технологиям. Мы же не американцы, чтобы жлобиться в отношении союзников и выставлять счёт, за каждый чих.

Говорят особо хорошо, сражались ГДР-овцы, да и кубинцы отличились. Я правда сам не видел, не пересекались, а на Полигоне они появились позже.

Кубинец снова улыбнулся нам и о чём-то заговорил со стариком, потом уточнил у нас и снова начал объяснять Орландо, что делать. Старик вскинулся, засуетился, а потом подозвал помощников и занялся подготовкой флаера к полёту.

— Эдуардо Кинтана, — представился наш внезапный помощник. — Был сержантом в войсках космической поддержки, во время войны.

— Ааа! — обрадовался я. — Космодесант!

— Да, — согласился тот. — Так нас называли…

— Знаю, я сам до сержанта дослужился именно в нашем родном космодесанте, а потом меня перевели… в другие войска, — здесь я осёкся, поняв, что лучше не уточнять, в каких войсках я оказался.

Мы ещё немного поболтали на армейские темы, вспоминая былые деньки. Лене Приклонской стало скучно, и она внимательно следила за тем, что делает старик Орландо.

— Ну бывай, — сказал я, протягивая руку Эдуардо, едва старый механик объявил, что наш флаер готов к полёту. — Будешь на Полигоне, заходи.

Тот весело рассмеялся, давая понять, что непременно воспользуется предложением, и покинул ангар. Елена и Варяг, шустро залезли во флаер и Приклонская раскочегарила старую машину.

— С ветерком полетим, — буркнула она, выводя машину в полёт.

Я как-то нервно дёрнулся, потому что непривычна мне была такая атмосферная техника. У нас, только-только начинали работать над аналогичными аппаратами, для военных целей, в гражданскую разработку они пошли года через три, да и прямо скажем, без помощи одних нехороших людей, она бы вряд ли стала столь массовой.

Ленка, прямо скажем, накаркала. Нет, сначала полёт был нормальный. Первые три часа, пока мы не приблизились к нужному нам, но временно безымянному острову. И в этот момент начались проблемы. В борт нашего флаера ударила ракета, по чистой случайности, не снеся кабину. Случилось это, потому что Приклонская летела выше установленной скорости. Но от удара мы хорошенько треснулись о приборную панель, а Лена впала в ступор, и что неприятно, но флаер начал терять высоту и падать.

Я посмотрел на Варяга. Он сидел сзади, но это не спасло его от временной контузии. Гришка с трудом поднимался, но мысли его были явно не здесь. Тогда я стал орать на девушку, требуя, чтобы она пришла в себя, но девчонка реагировала слабо, тогда я извернулся и отвесил ей две полноценные пощёчины. Глаза Приклонской округлились, и она дико посмотрела на меня.

— Падаем, мать твою! — рявкнул я и девчонка резко вцепилась в управление, пытаясь как-то смягчить падение.