Три мирных года [СИ]

Это уже не было государственной тайной. Вернее, никогда ей не было. И хоть и было широко известно, но только в научных кругах. Вся информация была в открытом доступе, просто на ней не заостряли внимание. Полковник Копылов просто пошутил, а потом велел Темиргалиеву просветить меня.

— Хороший вопрос, — отозвалась Лиза. — Да, безусловно, есть такое опасение, что многие учёные предпочтут пойти наиболее лёгким путём, просто копируя данные Предтеч, или имперские технологии. По этой причине сформирован Контрольная Комиссия при Академии Наук СССР, и Международная Научная Комиссия при ООН, которые должны будут сопоставлять свежие открытия с уже имеющимися…

— Вы не поняли, — перебил я её, под удивлённый гул аудитории. Однако Лиза не дала мне договорить.

— И учёные которые будут выдавать за свои работы, теории Предтеч, лишаться и репутации и научных званий. К тому же это будет просто невозможно сделать, так как доступ к самим теориям будет сильно ограничен. Только к данным и только по необходимости.

Я снова попытался что-то сказать, но снова был остановлен профессором.

— Кирьянов, если хотите обсудить этот вопрос, то подойти после лекции.

Поморщившись, я кивнул и отвернулся. С неудовольствием заметил, как Коля и Нина, заинтересовано смотрят на меня и если бы только они. С передних рядов поворачивались посмотреть на такое чудо, которое знакомо с самим профессором Голобко и удивлялись ещё больше, потому что я был обычным студентом, учился хорошо, но не ботанил. Спасибо Лиза, прямо вот так, одним словом, считай, почти уничтожила мою легенду. Вопросы теперь ко мне будут, и всем заинтересовавшимся, скармливать легенду, придуманную для Ирины…

Впрочем, я ей ничего не сказал, когда после лекции, подошёл к ней, стоявшей в окружении профессоров и преподавателей нашего института. Разумеется, за мной тенью приклеилась Рейман, а позади неё маячили Коля с Ниной. Едва увидев меня, Лиза схватила меня за рукав, и вывела меня аудитории, отведя в сторону от потока выходящих студентов. Некоторые студенты пытались подойти, но она делала жест рукой и тех, как будто ветром сдувало.

— Родственник или любовник, — глубокомысленно заметил кто-то из преподов.

Я слегка покраснел, а Голобко даже не услышала сказанного.

— Я смотрю, ты времени не теряешь, — с усмешкой заметила она, кивая на стоящую в стороне Ирину, которая была в полном недоумении. — Маршальская дочь с глаз долой, так нам и диссидентская дочка подойдёт?

Я покраснел, не понимая, что Голобко, так изыскано надо мной издевается. Ещё я захотел уточнить насчёт диссидентов, но не успел.

— Какой же ты ещё мальчик, — заметила она. — Валера, держи себя в руках, иначе тобой каждая ушлая бабёнка вертеть сможет, а это в твоей работе недопустимо.

Она помолчала пару секунд.

— Ладно, сделаю вид, что ты спросил меня, как старого друга, какие у меня новости. Да, помимо прорыва во множестве исследований у меня устаканилась личная жизнь. Завёлся солидных и обстоятельный мужчина. Вдовец, как и я, дети есть. Так что…

Она остановилась, увидев, как я покраснел ещё больше и совсем по-девчоночьи хихикнула.

— Не будем об этом, — закончила она. — Я не затем тебя выдернула после лекции, чтобы личные дела обсуждать. Лучше прилетай на Кадмию в летние каникулы, тогда сядем и обстоятельно поговорим. Просто о жизни, успехами поделимся.

Да, уже тогда, те, кто отслужил в армии, могли свободно перемещаться во внешних мирах, которые находились под контролем СССР. Только цены кусались.

— Если денег хватит, — буркнул я.

— Привезут бесплатно, — улыбнулась Елизавета. — Наша любимая военная разведка тебя уже в покое не оставит. Ты это поймёшь, сегодня.

— В смысле? — уточнил я обмирая.

— Я тебя не просто так в сторону отозвала, о физике мы могли бы поболтать и в присутствии коллег, а личная жизнь того не стоит. Твой приятель, который на индейца похож, ждёт тебя в 18.40 на перекрёстке улиц Курчатова и Сталинградской. Знаешь где это?

— Само собой, — кивнул я.

Ещё бы не знать, первый в Новом Ленинграде книжный магазин, который открылся аккурат за неделю до Нового года, находился именно там.

— Тогда беги, у тебя пятьдесят минут осталось, а пообщаемся летом.

Я криво ухмыльнулся, поцеловал Лизу в щёку и вернул её преподавателям. Ирина смотрела на меня с недоумением.

— Что это было? — спросила она, немножко зло.

— Встретились два старых друга, — ответил. — Коль, вернёшь девушек в общагу?

— Блин, да здесь пять минут идти…

— Вот и чудесно. Марина, поговорим позже. У меня сейчас дела.

Это было грубо, но у меня не оставалось иного выбора. Новый Ленинград тогда был небольшим городом, но с общественным транспортом в то время были большие напряги. По городу ходило несколько автобусов, но дожидаться их было печально, особенно если спешишь. Я ещё раз бросил взгляд на часы. От Университета до улицы Курчатова было двадцать минут ходу, быстрым шагом. И только когда не идёт сильный снег. Ещё полчаса, до книжного. Короче, времени впритык.