Три мировоззрения: монизм, дуализм, тринитаризм. Взгляд на историю реальности

Для меня принципиально важным было решить проблему личной природы реальности. Один из моих вопросов гласил: «Является ли не-личное обязательно суб-личным? Может ли личность возникнуть из чего-то сверх-личного, не-личного? Иными словами, может ли человеческая реальность, которая является личной, возникнуть из той абсолютной реальности, которая по своей природе безлична, или безличная абсолютная реальность имеет своим результатом только то, что все-таки не является личным? Этот вопрос был очень серьезным для меня, и было очень трудно найти христианина, которого это тоже всерьёз волновало бы, или кто хотя бы понимал, о чём, собственно, идет речь. Буддист решает этот вопрос положительно — он говорит, что безличная абсолютная реальность может породить личную человеческую реальность в иллюзии многообразия, но христианин на этот же вопрос отвечает отрицательно, потому что считает, что только личная абсолютная реальность может породить личную человеческую реальность. Мне хотелось понять, почему христиане считают именно так, и что неправильного в ответе буддистов. Ещё до того, как мне удалось отыскать людей, которые хоть как-то понимали мой вопрос и могли на него ответить, Бог привел меня в Швейцарии в общину Лябри, что означает „Прибежище“, но, в конечном счете, это было моё собственное сражение. Мы все разные. Я могу рассказать вам о том, как и почему я стал христианином, но вы не сможете повторить мой путь. Вы должны пройти свой собственный путь, потому что вы — это вы. Вы уникальны. Вам нужно прийти к Богу, а Богу — к вам, причём таким образом — в интеллектуальном, эмоциональном, экзистенциальном и нравственном смысле, — чтобы понятно было именно вам, а не мне. Библия говорит, что отношения с Богом похожи на брак. Христиане часто призывают делиться своей верой, но я не считаю, что ей можно по-настоящему поделиться. Да, я могу рассказать о вере вообще , т. е. о той вере, которую исповедуют христиане, но своей верой я не могу поделиться точно так же, как не могу поделиться своей супружеской жизнью. Я состою в браке, могу рассказать о нём, но поделиться им с вами я не могу. Я верю в Иисуса Христа, могу рассказать о своей вере, но поделиться ей с вами я не могу. У вас должна быть своя собственная вера. Вы не можете обрести ее, скопировав другую личность или унаследовав веру от ваших родителей или дела с бабушкой. Можно сказать, что у Бога нет внуков. У Него есть только дети. Каждый должен прийти к Нему без посредников.

Учитывая, что вы тот человек, который продолжает задавать вопросы о природе мировоззрения, не может ли получиться так, что в один прекрасный день найденный вами ответ войдет в противоречие с христианством, и вы оставите его?

Мне надо стремиться к тому, чтобы моё христианство не выродилось в фанатизм или во что-то такое, во что я верю просто потому, что верю. Если кто-нибудь докажет, что обнаружил кости Христа (т. е. докажет, что Христос не воскрес), я перестану быть христианином, потому что само христианство перестанет быть истиной. В христианстве есть много того, что меня радует, но я поступлюсь всем этим ради настоящей истины. Я считаю, что надо оставаться открытым для всяких вопросов, но в то же время продолжать быть верным и преданным. Вы можете общаться со многими интересными женщинами, но жениться вам придется только на одной. Это значит, что многим из них вы скажете „нет“ и только одной — „да“. Отношение к Иисусу, о котором я уже упоминал, похоже на брак. Если вы обнаруживаете, что у женщины, на которой вы женились, есть серьезные проблемы, например, что до вас она была замужем восемь раз, и у неё девять детей, о которых вы ничего не знали, значит, вы имеет право расстаться с ней. Точно так же, если я узнаю, что то, что я знаю об Иисусе — ложь, я переживу самое настоящее потрясение, и, как мне кажется на данный момент, вернусь в дзен-буддизм. Но прежде чем отказаться от своей веры, я должен основательно убедиться в ложности христианства.

Встречаются ли вам и сегодня люди, которые говорят: „Не спрашивай. Просто верь“?

Встречаются, но гораздо реже.