Три модели развития России

Более того, в практике контрреформ 80-90-х гг. просматривается определенная историческая закономерность. Любая радикальная реформа разрушает сложившиеся, плохие или хорошие, стереотипы жизненной деятельности людей, их привычки и образ мышления, порождая у одной части населения неудовлетворенность реформами, решимость их изменить во что бы то ни стало, у другой - пассивную ностальгию по прошлому порядку. В результате возникает разрыв между авангардом реформ и их арьергардом. На этой почве, как правило, и произрастают системы контрреформ. Они оттягивают вырвавшийся вперед авангард к увязшему в непривычных обстоятельствах арьергарду, обрекая тем самым все общество на движение вспять. Значит ли это, что контрреформы есть неизбежное следствие эпохи радикальных реформ? Опыт истории позволяет дать отрицательный ответ на этот вопрос. Но система реформ, какой бы она ни была радикальной, должна предусматривать, с одной стороны, возведение их «под правовую крышу», или, как говорили либералы 60-80-х гг., «увенчания здания», имея в виду конституцию, с другой стороны, обеспечение прочной социальной базы, то есть создание среднего класса. И если «конституцию Лорис-Меликова» можно было бы посчитать движением в первом направлении, то по отношению ко второму - не было ничего предпринято ни царем-освободителем, ни поборниками «русского капитализма» с его ориентацией на государственный протекционизм. Таким образом, в незавершенности реформ 60-70-х годов причина успеха контрреформ АлександраШ. Но как всякая реализовавшаяся утопия, она оставляла после себя вакуум, чреватый разрушительными последствиями.

Порочность сложившейся системы видел прозорливый Витте, но во время своего служения власти и он не смог предотвратить ее пагубных последствий. Лишь позже в своих писавшихся под строжайшим секретом «Воспоминаниях» он позволил себе объективно оценить эпоху царствования Александра III, к которой был причастен. Императору Александру III, писал он, ставится в укор наряду с пересмотром университетского устава 60-х годов перемена земского положения 64 года на положение 90 года, введение земских начальников, вообще введение принципа какого- то патриархального покровительства над крестьянами как бы в предположении, что крестьяне навеки должны оставаться «в таких стадных понятиях и стадной нравственности». И хотя как верноподданный он старается реабилитировать императора его «добрыми намерениями», все же безоговорочно констатирует: «Я эти воззрения считаю глубоко неправильными воззрениями, которые уже имели очень большие дурные последствия, выразившиеся в событиях, разгоревшихся в 1905 году; эти воззрения еще будут иметь громадные дурные последствия в жизни России». [86] Таким образом, один из умнейших государственных деятелей России напрямую связывает систему контрреформ царствования Александра III, резко изменивших курс развития страны по пути либерализации, с общесистемным кризисом самодержавия, приведшим его к краху.

3.4. Падение самодержавия

Николай II вступил на престол Российской империи 20 октября 1894 года. И ничто, казалось, не предвещало ее скорого конца. Отец - Александр III оставил, ему государство в более или менее стабильном состоянии. Сам Николай - старший сын в семье, изначально готовился к своей миссии. Он получил приличное общее образование и одновременно прошел солидную военную подготовку. В возрасте 13 лет Николай становится цесаревичем, то есть законным наследником престола. С.Ю.Витте характеризует Николая как человека «несомненно, очень быстрого ума и очень быстрых способностей». В этом отношении он стоит «гораздо выше своего августейшего отца». [87] Однако м-м Богданович, весьма осведомленная хозяйка салона высшей бюрократии, записывает в своем дневнике уже в 1899 г.: «Общее мнение о царе, что у него нет своего мнения, всякий, кто последний с ним говорил, тот и прав в его глазах». [88] По признанию многих историков Николая отличала склонность к религиозному мистицизму. С малолетства он уверовал в идею провиденциальной основы царской власти, которая предопределена ему Божественным Провидением. Подобный рефрен пронизывает все официальные документы и неофициальные письма царя. По выражению Г.П.Федотова, Николай был «православным романтиком», что лишало его воли к самостоятельным решениям и определяло покорность судьбе, в каком бы обличии она не выступала.