Три момента взрыва (сборник)

Но мы приехали сюда ради банкета. У нас и талончики на питание имеются. Так что везде, где будет смешно, я буду хохотать. А потом мы вместе подойдем к доктору Гауэр, Джонас и я. И объясним ей, во что мы вляпались.

Интересно, какие она собрала примеры? Она ведь наверняка занималась историей этого дела. Отклонений от сценария. А вдруг это и раньше случалось, ну, то, с чем мы столкнулись? Вдруг это что-нибудь значит? И мы сможем понять – что.

Брэндон был слаб и слабел все больше. Дерматологи не знали что и думать.

– Он бредит, – сказал Джонас, – но температура у него не высокая. Скорее даже наоборот, она понижается.

Галлюцинации Брэндона усиливались день ото дня, но время от времени с ним еще можно было разговаривать нормально.

В последние разы, когда мы с Тор ходили выпить или пообедать с друзьями, она всегда была, хотя бы отчасти, в роли. То есть нельзя сказать, чтобы она не была сама собой. Нет, она была собой-в-пациентке, собой и/но ей сразу. Иногда она представлялась углубленной в себя больной, иногда встревоженной больной, иногда бодрой больной. Но всегда больной.

Мне, конечно, хотелось поговорить с ней об этом, еще как хотелось, но она в таком состоянии всегда бывала так сосредоточенна, что к ней и подойти было страшно. Я не знал, с чего начать.

– Я вижу в темноте, доктор, – заявила она как-то одному студенту. Джонас показывал мне теперь все ее видео, в которых что-то пошло не по сценарию.

– Всех так и подмывает ее выгнать, – сказал он.

– Вижу прекрасно, – продолжала она на экране. – Куда лучше, чем днем. А еще я выдыхаю больше, чем вдыхаю.

– Я пишу письмо президенту АСП, – сказал Джонас. – Хочу спросить, сталкивалась ли она с чем-нибудь подобным.

Мы занялись историей стандартных пациентов. В 1963 году Говард Бэрроуз подготовил первую СП. Она должна была симулировать рассеянный склероз и параплегию. В 1970 году Паула Стиллман наняла нескольких женщин, чтобы они рассказывали о болезнях своих воображаемых детей. Не наш случай.

– А я уже думал, что история АСП – это как история тайного ордена, – признался Джонас. – Ну, знаешь там, Опус Деи, рыцари-госпитальеры и прочая такая хрень. Думал, может, в Ассоциации Стандартных Пациентов есть свои милитаристы, или черные маги, или телепаты какие.

– Пожалуйста, не говори ерунды, это же Тор, – ответил я.

– Ладно, ладно, не буду. Но послушай, что я хочу тебе сказать. Есть еще люди, у которых открылось то же, что и у Брэндона.

Вторым человеком – ну, по крайней мере, в нашем регионе, – у кого обнаружилась такая же болезнь, как у Брэндона, стала мисс Дин, женщина тридцати с небольшим лет. Она быстро угасала. Она не согласилась пустить меня к себе, и потому Джонасу пришлось описывать мне, что с ней происходит.

В тот вечер я очень внимательно наблюдал за Тор, и она сказала, что ей не по себе под моим взглядом. Тогда я сказал ей, что мне от нее тоже не по себе, например, от ее одежды, которая и ее, и в то же время не ее. Иногда, когда мне становится особенно плохо, я даже сомневаюсь, применима ли к ней еще такая категория, как «она».

– Ты какой-то странный, – говорила она. – Дай мне подумать.

Я неловко обнял ее и стал просить остаться.

– Нам надо друг от друга отдохнуть, – сказала она. – Недели две, не больше. Я поживу у Стейси. Пусть это будет шаг в направлении «мы-менеджмента».

В тот день, когда Тор переехала к Стейси, умерла мисс Дин.

– Теперь ее кожа снова мягкая, – сказал мне Джонас.

– Теперь, когда она умерла?

– Ну да.

Он храбрился, но на самом деле сильно переживал ее смерть.

Мы все плохо себя вели. Боялись, тряслись, не могли выработать план действий, а тем временем то, что стало происходить, происходило все быстрее и быстрее. В больницу доставили еще двоих, с теми же тайными письменами на коже.

В детском отделении, рассказывал мне Джонас, две девочки целый день попеременно то рыгали, то обливались слезами.

– И что?

– А то, что одна из них сидит на строгой кошерной диете, – сказал Джонас. – Но ее рвет сосисками и мясом. Которые съедает ее подружка, она сама к ним даже не притрагивается. Короче, их тошнит едой друг друга.

Я позвонил Стейси, она сказала, что Тор нет, она вышла подумать, и еще чтобы я не волновался, Тор очень меня любит и скоро сама мне позвонит.

– Она хорошая девочка, – добавила Стейси.

– Я знаю, – сказал я. Позвонил Джонасу и предупредил, что еду за ней.

– Оʼкей, – отозвался он, – только сначала поговори с Дэнни Мерчантом.

– Кто это?

– Тоже СП, – сказал он, и я вспомнил, что встречал этого парня, он был в группе Тор на подготовительных занятиях.

– А в чем дело? – спросил я.

– Несколько дней назад он делал для нас одну работенку. Я сам только что услышал. Он отклонился. Начал описывать болезнь, которой не существует.

Никакой записи не было. Джонас на словах сообщил мне, что симптомы, которые описывал этот парень, Мерчант, нисколько не походили на те, которыми завиралась Тор.