Три мушкетера

- Вы правы, ваше высокопреосвященство, - произнесла миледи, - и я ошиблась, полагая, что поручение, которым вы меня удостаиваете, не ограничивается тем, к чему оно сводится в действительности. Итак, я должна доложить его светлости, что вам известны все подробности относительно того переодевания, с помощью которого ему удалось подойти к королеве на маскараде, устроенном супругой коннетабля; что у вас есть доказательства состоявшегося в Лувре свидания королевы с итальянским астрологом, который был не кто иной, как герцог Бекингэм; что вы велели сочинить небольшой занимательный роман на тему о похождении в Амьене, с планом сада, где оно разыгралось, и с портретами его участников; что Монтегю в Бастилии и что пытка может принудить его сказать о том, что он помнит, и даже о том, что он, возможно, позабыл; и, наконец, что к вам в руки попало письмо госпожи де Шеврез, найденное в квартире его светлости и порочащее не только ту особу, которая его написала, но и ту, от имени которой оно написано. Затем, если герцог, не смотря на всё это, по-прежнему будет упорствовать, то, поскольку моё поручение ограничивается тем, что я перечислила, мне останется только молить бога, чтобы он совершил какое-нибудь чудо, которое спасёт Францию. Всё это так, ваше высокопреосвященство, и больше мне ничего не надо делать?

- Да, так, - сухо подтвердил кардинал.

- А теперь… - продолжала миледи, словно не замечая, что кардинал Ришелье заговорил с ней другим тоном, - теперь, когда я получила указания вашего высокопреосвященства, касающиеся ваших врагов, не разрешите ли вы мне сказать вам два слова о моих?

- Так у вас есть враги?

- Да, монсеньёр, враги, против которых вы должны всеми способами поддержать меня, потому что я приобрела их на службе вашему высокопреосвященству.

- Кто они?

- Во-первых, некая мелкая интриганка Бонасье.

- Она в Мантской тюрьме.

- Вернее, она была там, - возразила миледи, - но королева получила от короля приказ, с помощью которого она перевела её в монастырь.

- В монастырь?

- Да, в монастырь.

- В какой?

- Не знаю, это хранится в строгой тайне.

- Я узнаю эту тайну!

- И вы скажете мне, ваше высокопреосвященство, в каком монастыре эта женщина?

- Я не вижу к этому никаких препятствий.

- Хорошо… Но у меня есть другой враг, гораздо более опасный, чем эта ничтожная Бонасье.

- Кто?

- Её любовник.

- Как его зовут?

- О, ваше высокопреосвященство его хорошо знает! - вскричала миледи в порыве гнева. - Это наш с вами злой гений: тот самый человек, благодаря которому мушкетёры короля одержали победу в стычке с гвардейцами вашего высокопреосвященства, тот самый, который нанёс три удара шпагой вашему гонцу де Варду и расстроил всё дело с алмазными подвесками; это тот, наконец, кто, узнав, что я похитила госпожу Бонасье, поклялся убить меня.

- А-а… - протянул кардинал. - Я знаю, о ком вы говорите.

- Я говорю об этом негодяе д'Артаньяне.

- Он смельчак.

- Поэтому-то и следует его опасаться.

- Надо бы иметь доказательство его тайных сношений с Бекингэмом…

- Доказательство! - вскричала миледи. - Я раздобуду десяток доказательств!

- Ну, в таком случае, нет ничего проще: представьте мне эти доказательства, и я посажу его в Бастилию.

- Хорошо, монсеньёр, а потом?

- Для тех, кто попадает в Бастилию, нет никакого «потом», - глухим голосом ответил кардинал. - Ах, чёрт возьми, - продолжал он, - если б мне так же легко было избавиться от моего врага, как избавить вас от ваших, и если б вы испрашивали у меня безнаказанности за ваши действия против подобных людей!

- Монсеньёр, - предложила миледи, - давайте меняться - жизнь за жизнь, человек за человека: отдайте мне этого - я отдам вам того, другого.

- Не знаю, что вы хотите сказать, - ответил кардинал, - и не желаю этого знать, но мне хочется сделать вам любезность, и я не вижу, почему бы мне не исполнить вашу просьбу относительно столь ничтожного существа, тем более что этот д'Артаньян, как вы утверждаете, распутник, дуэлист и изменник.

- Бесчестный человек, монсеньёр, бесчестный!

- Дайте мне бумагу, перо и чернила.

- Вот всё, монсеньёр.

Наступило минутное молчание, доказывавшее, что кардинал мысленно подыскивал выражения, в которых он собирался составить эту записку или уже писал её.

Атос, слышавший до единого слова весь разговор, взял своих товарищей за руки и отвёл их на другой конец комнаты.

- Ну, что тебе надо, отчего ты не даёшь нам дослушать конец? - рассердился Портос.

- Тише! - прошептал Атос. - Мы узнали всё, что нам нужно было узнать. Впрочем, я не мешаю вам дослушать разговор до конца, но мне необходимо уехать.

- Тебе необходимо уехать? - повторил Портос. - А если кардинал спросит о тебе, что мы ему ответим?

- Не дожидайтесь, пока он спросит обо мне, скажите ему сами, что я отправился дозором, так как кое-какие замечания нашего хозяина навели меня на подозрение, что дорога не совсем безопасна. К тому же я упомяну об этом оруженосцу кардинала. А остальное уж моё дело, ты об этом не беспокойся.

- Будьте осторожны, Атос! - сказал Арамис.

- Будьте покойны, - ответил Атос. - Как вам известно, я умею владеть собою.