Три мушкетера

- Подпишите, милорд, подпишите приказ об освобождении леди Винтер! - настаивал Фельтон, протягивая герцогу бумагу.

- Вы хотите меня принудить? Да вы смеётесь надо мной!.. Эй, Патрик!

- Подпишите, милорд!

- Ни за что!

- Ни за что?

- Ко мне! - крикнул герцог и схватился за шпагу.

Но Фельтон не дал ему времени обнажить её: на груди он держал наготове нож, которым ранила себя миледи, и одним прыжком бросился на герцога.

В эту минуту в кабинет вошёл Патрик и крикнул:

- Милорд, письмо из Франции!

- Из Франции? - воскликнул Бекингэм, забывая всё на свете и думая только о том, от кого это письмо.

Фельтон воспользовался этим мгновением и всадил ему в бок нож по самую рукоятку.

- А, предатель! - крикнул Бекингэм. - Ты убил меня…

- Убийство!.. - завопил Патрик.

Фельтон, пытаясь скрыться, оглянулся по сторонам и, увидев, что дверь открыта, ринулся в соседний зал, где, как мы уже говорили, ждала приёма депутация Ларошели, бегом промчался по нему и устремился к лестнице, но на первой ступеньке столкнулся с лордом Винтром. Увидев мертвенную бледность Фельтона, его блуждающий взгляд и пятна крови на руках и лице, лорд Винтер схватил его за горло и закричал:

- Я это знал! Я догадался, но, увы, минутой позже, чем следовало! О, я несчастный! Несчастный!..

Фельтон не оказал ни малейшего сопротивления. Лорд Винтер передал его в руки стражи, которая, в ожидании дальнейших распоряжений, отвела его на небольшую террасу, выходившую на море, а сам поспешил в кабинет Бекингэма.

На крик герцога, на зов Патрика человек, с которым Фельтон встретился в вестибюле, вбежал в кабинет.

Герцог лежал на диване и рукой судорожно зажимал рану.

- Ла Порт… - произнёс герцог угасающим голосом, - Ла Порт, ты от неё?

- Да, ваша светлость, - ответил верный слуга Анны Австрийской, - но, кажется, я опоздал…

- Тише, Ла Порт, вас могут услышать… Патрик, не впускайте никого… Ах, я так и не узнаю, что она велела мне передать! Боже мой, я умираю!

И герцог лишился чувств.

Между тем лорд Винтер, посланцы Ларошели, начальники экспедиционных войск и офицеры свиты Бекингэма толпой вошли в комнату; повсюду раздавались крики отчаяния. Печальная новость, наполнившая дворец стенаниями и горестными воплями, вскоре перекинулась за его пределы и разнеслась по городу.

Пушечный выстрел возвестил, что произошло нечто важное и неожиданное.

Лорд Винтер рвал на себе волосы.

- Минутой позже! - восклицал он. - Одной минутой! О боже, боже, какое несчастье!

Действительно, в семь часов утра ему доложили, что у одного из окон замка висит верёвочная лестница. Он тотчас бросился в комнату миледи и увидел, что комната пуста, окно открыто, прутья решётки перепилены; он вспомнил словесное предостережение д'Артаньяна, переданное через его гонца, затрепетал от страха за герцога, бегом кинулся в конюшню; не дожидаясь, пока ему оседлают коня, вскочил на первого попавшегося, во весь опор примчался в адмиралтейство, спрыгнул во дворе наземь, взбежал по лестнице и, как мы уже говорили, столкнулся на верхней ступеньке с Фельтоном.

Однако герцог был ещё жив: он пришёл в чувство, открыл глаза, и в сердца всех окружающих вселилась надежда.

- Господа, - сказал он, - оставьте меня одного с Ла Портом и Патриком… А, это вы, Винтер! Вы сегодня утром прислали ко мне какого-то странного безумца. Посмотрите, что он со мной сделал!

- О милорд, - вскричал барон, - я навсегда останусь неутешным!

- И будешь неправ, милый Винтер, - возразил Бекингэм, протягивая ему руку. - Я не знаю ни одного человека, который заслуживал бы того, чтобы другой человек оплакивал его всю свою жизнь… Но оставь нас, прошу тебя.

Барон, рыдая, вышел.

В комнате остались только раненый герцог, Ла Порт и Патрик.

Приближённые герцога искали врача и не могли найти его.

- Вы будете жить, милорд, вы будете жить! - твердил, стоя на коленях перед диваном, верный слуга Анны Австрийской.

- Что она мне пишет? - слабым голосом спросил Бекингэм; истекая кровью, он пересиливал жестокую боль, чтобы говорить о той, кого любил. - Что она мне пишет? Прочитай мне её письмо.

- Как можно, милорд! - испугался Ла Порт.

- Повинуйся, Ла Порт. Разве ты не видишь, что мне нельзя терять время?

Ла Порт сломал печать и поднёс пергамент к глазам герцога, но Бекингэм тщетно пытался разобрать написанное.

- Читай же… - приказал он, - читай, я уже не вижу. Читай! Ведь скоро я, быть может, перестану слышать и умру, так и не узнав, что она мне написала…

Ла Порт не стал больше возражать и прочитал:

«Милорд!

Заклинаю вас всем, что я выстрадала из-за вас и ради вас с тех пор, как я вас знаю, - если вам дорог мой покой, прекратите ваши обширные вооружения против Франции и положите конец войне. Ведь даже вслух все говорят о том, что религия - только видимая её причина, а втихомолку утверждают, что истинная причина - ваша любовь ко мне. Эта война может принести не только великие бедствия Франции и Англии, но и несчастья вам, милорд, что сделает меня неутешной.

Берегите свою жизнь, которой угрожает опасность и которая станет для меня драгоценной с той минуты, когда я не буду вынуждена видеть в вас врага.