Три мушкетерки

– Мне не варить. Мне замуж – чтобы на молоденькую потом не поменял. Но, конечно, совсем престарелыми экземплярами я не интересуюсь. Ну, и чтобы симпатичный, приятный, не Армагеддец какой-нибудь, в общем. Чтобы никто даже не вякал потом, что я из-за денег со стариком. Чтобы все на слюни от зависти изошли.

– Какие-то невыполнимые задачи ставите, барыня, – пробормотала Вика. – Короче, сама там разберешься. Слушай, тут еще проблема. Папа хочет с Димкой поговорить.

– Представляю этот разговор, – усмехнулась Ковальчук. – По содержанию, уровню отрицательных эмоций и степени адреналина в крови твоего любимого эта беседа будет равна налету налоговой полиции в его офис. Выложит все: какой доход, какие планы и даже до скольких лет писался. Главное, чтобы он после знакомства с будущим тестем снова писаться не стал и жениться не передумал.

Приглашение на праздник Кочерыжкину не обрадовало. Она напряглась и склочно поинтересовалась:

– С чего вдруг? Подкормить меня решила?

Вика, которая пункт «подкормить» тоже числила в списке своего благотворительного позыва, немного смутилась:

– Ань, чего ты, как еж – шипишь и колючки выставляешь? Я тебя просто приглашаю на день рождения. Мы всю жизнь дружим. Почему тебя мое приглашение так оскорбило, что ты аж орешь? Я тебя не обои клеить зову, а повеселиться.

– Повеселиться, – эхом отозвалась Аня. – Да мне не в чем. А свое даже не предлагай, это унизительно.

– Да-да, Аньк, я извиниться хотела за прошлый раз, – забормотала Вика. – Я глупость сморозила. Давай забудем, не стану я тебе больше шмотки предлагать. Я как лучше хотела.

– Проехали, – великодушно произнесла Кочерыжкина. На праздник хотелось чрезвычайно. Но как, в чем? Да и подарок нужен. Физиология пинала мозг, мозг вяло отплевывался обрывками великомудрых сентенций. В результате внутренних терзаний Аня выдала наиболее приемлемый вариант: – Мне надо подумать. Тут столько всего навалилось…

Последняя фраза прозвучала настолько многозначительно, что Вика с уважением помычала в ответ и, озвучив адрес и время мероприятия, торопливо распрощалась.

Навалилось на Кочерыжкину, конечно, много. Причем с самого детства. Ни фигуры, ни денег, ни перспектив, ни поддержки. Она так и ползла с этой гнетущей ношей, как муравей с дубовым листом – и не по силам, и не вылезти.

Любая нормальная женщина нуждается в кавалере. И дело даже не в исполнении супружеских обязанностей, а в том, что женщина без спутника, как корова без рогов, велосипед без заднего колеса и духи без запаха. Без мужчины женщина не совсем полноценна в собственном мироощущении. Дело в том, что и гвоздь вбить, и лампочку вкрутить, и авоську с картошкой до дома дотащить современные дамы могут сами. Тем более что многие нынешние мужчины на подобные хозяйственные подвиги неспособны. Нет, не рабочая сила нужна женщине. Ей важно, чтобы кто-то восхищался, любил, оберегал и просто храпел ночью рядом, предварительно разбросав по квартире носки, съев ужин и отвесив перед сном нескладный, но ободряющий комплимент. Конечно, это все может делать собственная мама. Если очень попросить, то она и похрапит, и носки разбросает, и похвалит, но это будет не то – вроде капустного листа вместо куска мяса на ужин. То есть формально ужин имеется, а по факту – голодный организм рано или поздно взбунтуется.

Поэтому Ане Кочерыжкиной нужен был мужчина. Во-первых, чтобы вообще понять, так ли он нужен в жизни. Во-вторых, чтобы хоть раз пройтись по двору как все, с парой. В-третьих, чтобы родить ребенка. Если без мужчины еще как-то можно, то без ребенка вообще модель жизни ломается. И не важно, свой ребенок, мужа, вообще усыновленный – главное, в жизни каждой женщины должен быть кто-то, о ком она станет заботиться, кого любить и растить. Но ребенку необходим отец – семья должна быть полной. В идеале. У Ани были еще доводы в пользу приобретения хоть какого-нибудь спутника жизни, но это уже было не столь важным. Проблема состояла не в ее правильных или ошибочных умозаключениях, а в том, что мужчины ею не интересовались. Аня понимала, что надо собой кого-то заинтересовать, но кого, как и где? В транспорте? Так там можно лишь успеть эпатировать пассажиров какой-нибудь экстравагантной выходкой. И то внимание со стороны мужчин возникнет мимолетное и с оттенком недоумения. В институте? Там их вовсе нет. Несколько юношей, бросившихся в педагогический в попытках откосить от армии, уже прибрали к рукам более симпатичные сокурсницы. А больше Аня нигде не бывала.