Три мужа для Кизи

Поллав ещё крепче мою руку сжал, пользуясь, что моя ладонь сейчас лежит на его ладони, а я руку отдёрнуть не посмею. А, нет. Он хотел мною овладеть. Ещё тогда, когда увидел меня, облеплённую промокшей одеждой, на берегу Ганги. И снова мне стало страшно.

Но время шло. Ритуалы и мантры продолжались. Вот, брахман связал края наших накидок одним большим узлом. Сказал, чтоб мы так и пошли после свадьбы, чтобы крепкими стали наши отношения, чтобы ничто не могло разорвать их. Разве что только смерть. За гатхабандханом дальше ритуалы и мантры потекли.

И, когда настала пора поднести жертвенному огню зёрна риса, мне снова пришлось вложить ладонь в ладонь Поллава. Робко посмотрела на него из-под украшенного края дупатты. Он, вдруг посмотревший мне в лицо, усмехнулся. И я смущённо потупилась. А братья его подложили свои правые ладони под наши, поддерживая руки меня и старшего брата. Опять Мохан оказался снизу. Но, впрочем, он спокойно принял это. А, нет, грудь у него часто-часто вздымается: он тоже сильно волнуется сейчас. Или завидует. Вот ведь, пытался этой ночью пленить моё сердце чёрным колдовством, но ничего не вышло у него. Хотя… да лучше бы вышло! Уж лучше он первым бы овладел мною. Я к Мохану уже привыкла и почти его не боялась. Да и… если бы он совсем меня одурманил, я бы ничего не почувствовала, наверное. И этого жуткого страха бы не было?..

Брата у меня не было. Точнее, сыновья Яша и других братьев и родственников отца так на мою свадьбу не пришли. Хотели бы – и успели бы добраться за столько-то дней, хотя бы пока я ещё не оправилась от ран. Да и… и Сибасур, вдруг вздумавший болтать, что он отныне мой названный брат, так до сих пор и не пришёл.

Староста подтолкнул одного из своих сыновей. И тот подошёл, хотя и хмурый, насыпал рис в мою ладонь. И половина сухих зёрен в ладонь Поллава просыпалась. И зёрнышко на руку Садхира попало. Мохану не досыпалось. И он опять нахмурился, недовольный. Будто боялся, что я из-за этого совсем не буду ему принадлежать, вообще никогда. Кажется, как я с волнением буду ждать первых ночей и всего непривычного, так и Мохан будет ждать третьей ночи, но в нетерпении, с радостным предвкушением или совсем-совсем сердитый, что не его очередь сначала.

Но… почему даже Сибасур не пришёл? Он ведь обещал заботиться обо мне! Почему?.. Зачем соврал, что будет обо мне заботиться?! Не то, чтобы я не верила. Я видела сон, как он пытался привести Ванаду и сон тот мог оказаться вещим. Но даже сейчас… почему он не пришёл сейчас?..

– Кизи! – сердито шепнул Поллав.

– А?.. – робко взглянула на него.

– Продолжай! – потребовал он.

– Ох, простите! – смутилась. – Я… я совсем…

– Продолжай! – твёрдо повторил он.

И я поднесла мою ладонь к священному огню, совершая жертвоприношение.

– О, бог Яма, повелитель царства усопших, бог справедливости, умоляю тебя, даруй моему… – запнулась, но быстро добавила: – Даруй моим мужьям долгую-долгую жизнь! Даруй моим мужьям счастье, здоровье и процветание, о бог Яма!

И снова дальше церемония пошла. Я не первая, кого замуж выдают. Я не последняя. Но до чего же боязно! До чего изматывающе бьётся моё сердце!

А когда настало время агни париная, то ноги мои дрожали страшно. Я поднялась, но стала падать. Поллав кинулся ко мне. Но меня за предплечья уже подхватил Садхир. Твёрдыми, сильными руками.

– Благодарю вас! – прошептала, подняв взгляд благодарный на молодого мужчину.

И застыла, утонув в его тёплых глазах. Он легонько сжал мои руки, выводя меня из растерянности.

– Потерпи ещё немного, – тихо сказал.

Потом под взглядом мрачным Поллава отпустил. И вроде они были братья. И как-то даже похожи. Хотя…

Взгляд торопливо по лицам их провела. И застыла.

Нет, всё-таки, если присмотреться, то Поллав и Мохан чем-то похожи. А Садхир – какой-то другой. У него даже кожа немного светлее, чем у них.

– Пойдём, Кизи! – тихо позвал Садхир.

Но почему-то с его уст это требование опомниться слетело как-то иначе. Я почему-то совсем не испугалась. Он как-то мягко это сказал.

– Три раза по ходу солнца, – с заботливой улыбкой напомнил мне средний жених. – Два раза мы спереди, на третий – ты.

– Но… – вмешался было его старший брат.

– Так тоже обходят, – добавил брахман. – Если уж присмотреться, то именно жена отвечает за поднесение удовольствий ещё больше, чем супруг её. То есть, супруги. А потому, раз уж жена отвечает за исполнение камы, она может идти первой на последнем круге.

– Да будет так, – послушно сказал Поллав.

Он всё же уважал священников и старших.

Старший из женихов взял мою правую руку своею правой рукой и повёл за собой вокруг священного огня. Братья шли между нами. Мохан пару раз запутался из-за связанных накидок, но Садхир его вовремя поддержал, не давая упасть. И молча сделал, совсем не сердясь, что младший замедляет наш ход.