Три недели в Советском Союзе

Леонид Ильич и Юрий Владимирович ехали в середине потока автомобилей вдвоём, в открытом лимузине-кабриолете, словно подчёркивая этим, что теперь власть близка к народу, заботу о благе которого она сделала своей главной целью. Зато Сергею они об этом и думать запретили, но он не очень-то этого и хотел. Будь его воля, он вообще приехал бы в Кремль ещё затемно на своём «Мустанге». В толпе он и так видел слишком много плакатов со своей физиономией. Не то что бы это его совсем уж бесило, но их могло быть и поменьше. Зато его очень радовало то, что по обеим сторонам дороги стояло очень много молодёжи в белых майках, украшенных портретами Брежнева и Андропова, Фиделя Кастро и Джеральда Форда, Гельмута Шмидта и космонавта Феоктистова, Жискара д'Эстена и Эдварда Хита, его портретом в конце-концов и даже портретом легендарного Че, и над головой каждого был изображен «Писмейкер», комический челнок, который ещё только предстояло построить. В лимузине зазвенел телефон и Николай протянул Сергею трубку, он взял её, поднёс к уху и услышал радостный возглас:

— Серхио, как тебе нравятся все эти майки? Правда красиво?

— Команданте Фидель, они просто великолепны! — Воскликнул Сергей — Он откуда они взялись, кампаньеро?

Фидель Кастро громко рассмеялся и воскликнул:

— Серхио, ты мне не поверишь, но целый пароход этих маек привёз мне один миллионер-кубинец из Майями и попросил отвезти их в Советский Союз. Ещё он просил меня о том, чтобы им разрешили вернуться на родину и я сказал, что мы сначала проведём у себя съезд, чтобы это было не моим решением, а решением всех кубинских коммунистов, поддержанное народом.

Сергей вздохнул и сказал:

— Фидель, на твоём месте я бы не стал пускать на Кубу кого попало. Тут нужно разбираться с каждым отдельным обращением, а то мало ли что может случиться.

— Не волнуйся, Серхио. — Успокоил его Фидель Кастро — Мы именно так и поступим. Когда ты прилетишь на Кубу?

Сергей, которому приходилось слышать такие вопросы очень часто, весёлым голосом ответил:

— Компаньеро Фидель, как только завершится съезд, мы сыграем с Юлей свадьбу и проведём свой медовый месяц на Кубе, но не в каком-нибудь отеле, а в маленькой рыбацкой деревушке. Я мечтаю поймать огромного голубого марлина, съесть его всей деревней и выпить с рыбаками целую бочку рома.

— Тогда я останусь в Москве, Серхио. — Решительным тоном сказал Фидель Кастро — На Кубу мы полетим вместе, команьеро.

Через час двадцать пятый съезд начался. Юля сидела в гостевой ложе между Фиделем Кастро и президентом США, а Сергей в президиуме. Никита с его несгораемой видеокамерой, установленной на штатив, находился почти в центре зала дворца съездов и снимал, как Леонид Ильич бодрой походкой направляется к трибуне. Он встал на ней, обвёл зал пристальным взглядом, слегка улыбнулся и сказал:

— Дорогие товарищи делегаты, уважаемые гости, позвольте мне открыть двадцать пятый съезд коммунистической партии советского союза, который мы все так долго готовили. Этот съезд должен был начать свою работу ещё двадцать четвёртого февраля, но за месяц до него я окинул взглядом всю прожитую мною жизнь, посмотрел за окно и задумался. Мысли мои были очень печальными, товарищи коммунисты, так как по сути дела компартии не с чем было идти на этот съезд и не о чем говорить с его трибуны народу. Тогда я позвал к себе товарища Андропова и мы стали обсуждать сложившуюся в нашей стране ситуацию и думать над тем, как её переломить. Ценой колоссальных усилий и многих потерь мы построили под знаменем Ленина мощную индустриальную державу, но настоящего, подлинного социализма у нас так и не вышло и я задался вопросом, поему? И тогда Юрий Владимирович посоветовал поискать ответ на этот мучительный вопрос не в собрании сочинений Владимира Ильича Ленина и не в «Капитале» Маркса, а спросить об этом одного ещё очень молодого, но талантливого человека, его ученика — Сергея Чистякова. Хотя я в это не верил, я всё же сделал над собой усилие и выслушал Сергея со всем вниманием и сделал для себя не один десяток важных открытий, после чего мы собрали политбюро и уже на нём решили последовать совету молодёжи, а они хотя и были порой совершенно невероятными на первый взгляд, оказались очень действенными и тогда мы приняли решение отложить съезд на май и взялись за работу. Теперь мне, как генеральному секретарю КПСС, есть что сказать вам, товарищи коммунисты…