Три недели в Советском Союзе

Владимир радуясь возможности проявить себя настоящим хозяином, стал показывать своим самым любимым после настоящих отца и матери людям их каюту, в которой буквально всё было сделано как раз на вкус Сергей Александровича и Юлии Дмитриевны. Крёстная высоко оценила такую заботу и расцеловала его в обе щёки. Одетая в элегантный, тёмно-синий брючный костюм с туфельками на низком каблучке застёгивающимися на ремешок, она выглядела намного моложе своих лет и как только осмотр каюты закончился, снова пошла к космическим стюардессам, у которых начиналась долгая и хлопотная вахта. Сергей Александрович, немного посидев за столом в своём кабинете напротив квадратного иллюминатора размером полтора на полтора метра, подумав о том, что во время полёта он сможет, наконец, разобраться со своим архивом глядя на звёзды, вместе с Владимиром Зиминым отправился в пилотскую рубку. Она за время их отсутствия преобразилась.

Переборка в помещении перед рубкой, служившая ещё совсем недавно палубой, была убрана, прозрачный пол рубки также сняли и куда-то убрали, а два шлюза, через которые можно было раньше войти в неё, наглухо задраены и в самой рубке теперь должны будут служить частью пола. Подняться в рубку, имевшую в плане форму овала длиной в двенадцать метров, шириной в семь и высотой около пятнадцати, можно было на двух лифтах. Посреди рубки теперь стоял большой пульт управления, окруженный двенадцатью креслами с большими плазменными экранами, поверх которых было хорошо видно через иллюминаторы всё, что творилось снаружи корабля. Для того, чтобы посмотреть вперёд, то есть вверх, нужно будет теперь запрокидывать голову, но пилотские кресла легко откидывались назад вместе с частью пульта, так что пилоту предстояло управлять кораблём лёжа, если он не хочет доверяться изображению на экране.

Заняв место рядом с командиром корабля, Сергей Александрович стал наблюдать за всеми манёврами в положении сидя. Кресло вращалось вокруг своей оси и могло подниматься на полтора метра от пола, так что обзор был просто превосходным. Вот теперь ему стало в космосе по настоящему интересно. Во-первых, он был одет в лёгкую земную одежду, совершенно не стесняющую движений, во-вторых, огромные, совершенно прозрачные безбликовые иллюминаторы толщиной сантиметров в тридцать, давали прекрасный обзор и, словно приближали всё. Глазея во все стороны, Сергей Александрович подмечал множество деталей. Вот километрах в пяти от «Семёна Дежнёва» встал на орбите справа «Витус Беринг», стартовавший сразу после них и к нему устремилось сразу несколько космических лифтов, которые тут же стали извлекать из хвостовой части огромные серебристые водородные танки-дьюары. Теперь они уже были не нужны, в отличие от кислородных. Другие корабли немедленно подвезли к космоплану голубые баки с мультитексом. Сотрудники транспортного подразделения корпорации «Семён Рокотович», так они шутливо называли свою родную контору, работали так быстро и сноровисто, что он не выдержал и зааплодировал им, громко воскликнув во весь голос:

— Браво, мальчики! Блестящая работа!

В рубке тотчас послышался их весёлый смех и ответное:

— Спасибо, Батя! Не сочти, что мы торопимся поскорее спровадить тебя на Марс, но по другому мы работать не приучены. Счастливого полёта тебе и нашей Мамуле! Передай от нас низкий поклон деду Гарику.

Вскоре командир «Дяди Сени» приказал всем пассажирам занять противоперегрузочные ложа и как только бортовой компьютер известил его о том, что всё в полном порядке, второй пилот медленно двинул огромный космоплан вперёд. Когда он пролетел по орбите три десятка километров, Сергей Александрович увидел выстроившиеся цепочкой пять громадных, довольно плотно скомпонованных конструкций, сверкающими разноцветными приводными огнями. Это как раз и были те самые шайтан-сараи, которые должен теперь тащить на своих могучих плечах великий русский первопроходец «Семён Дежнёв». Готовясь к этому совместному большому полёту на Марс, где уже жило пятнадцать с лишним тысяч колонистов, их собирали на орбите более полугода и теперь настало время отогнать их туда.

Наконец «Семён Дежнёв» медленно и величаво вошел в казалось бы широченный проём, но на самом деле действительно протискиваясь сквозь него, словно любопытный щенок между двумя досочками штакетника в палисадник. Работа второго пилота и бортового компьютера была просто ювелирной. Космоплан встал на заданное место, на его корпусе откинулись несгораемые заглушки и в напряженной тишине послышалось лёгкое цоканье, это вошли в свои гнёзда штанги стыковочных механизмов и вот уже все двадцать четыре переходных модуля были надёжно состыкованы и вся эта громадина весом почти в шестнадцать тысяч тонн стала единым целым и второй пилот доложил:

— Командир, стыковка завершена штатно. Можем запускать движки и лететь на Марс.

— Спасибо, Сева. — Поблагодарил его Николай Зимин — Ты настоящий виртуоз ручной стыковки. В главном штабе ВКС, наверное, всё никак не перестанут лить по тебе слёзы. Ну, что, други мои, с Богом! Продуть маршевые двигатели!