Три невесты Черного ворона

Не веря своим ушам, я перевела взгляд на Веду, но ее лицо, как всегда, выглядело холодным и непроницаемым.

— Доброго дня, правитель. Я шла в свои комнаты из мастерской и снова заблудилась.

— Даже завидую. Для тебя по-прежнему здесь все в новинку, а я знаю каждый закоулок, как собственный карман. Проводить?

Я снова покосилась на Веду. Без какого-либо торжества или чего-то в этом роде. Просто хотелось увидеть, как она отреагирует. Но Веда все с тем же невозмутимым лицом поклонилась Ворону и пошла по коридору. А я взяла его под руку, и мы направились в сторону галереи.

— Я пришел в библиотеку за нужной книгой и заметил на столе вейра Гауна ту, которую слуга нес в твою комнату. Она была верхней в той стопке. Стало любопытно, полистал.

— Она о принце, невесту которого похитили пайгримы. Он долго искал ее, а когда нашел, оказалось, что она уже стала женой одного из них. И не захотела возвращаться.

— Я просмотрел несколько страниц, но тут пришла Веда, сказала, что читала ее. И что книга очень глупая. И мы с ней обсудили это.

— Она действительно глупая. Книга. Хотя бы уже потому, что в ней ничего не сказано о том, почему девушка стала женой пайгрима. Может, спасала свою жизнь. Или ее сделали невестой принца против воли, — на этих словах я заметила, как дрогнул уголок его рта. — Или пайгрим, при всем своем безобразии, оказался добр и умен. Но я не думала, что вам интересны такие книги.

— А почему мне не могут быть интересны книги о любви? — усмехнулся он. — Нет плохих тем. Есть плохие сочинители и плохие книги. А насчет невесты — думаю, ты права. Не так важен сам поступок, как его причины. Не правда ли?

О чем он? Неужели о моем обмане?

Но ни ответить, ни додумать мысль я не успела. Мы вышли на галерею, и Ворон остановился.

— Лилла… надеюсь, я не напугал тебя ночью?

Я покачала головой.

— Нет. Спасибо… тебе… за эрту.

Это «тебе» вырвалось само собой — так, как чувствовала. И тут же я испугалась своей дерзости, заметив, как расширились глаза Ворона в прорезях маски. Но в следующее мгновение его губы прикоснулись к моим…

29

Как же я хотела этого — а вышло так неожиданно. И это было… необыкновенно!

В мечтах о Фелисе я не заходила дальше поцелуя, но те придуманные поцелуи были… никакими. Как будто я сама поцеловала свое отражение в зеркале. Мне просто хотелось, чтобы это случилось, но я даже представить себе не могла, насколько это может быть приятно и волнующе.

Ворон касался моих губ легко, нежно, едва притрагиваясь к ним. Как будто гладил их пером своего крыла. Тепло его дыхания, сводящий с ума запах кожи… Я словно падала в пропасть, летела, купалась в лучах солнца, вдруг выбравшегося из-за туч. Его глаза были так близко, их сияние опаляло огнем. Опустив веки, я подалась навстречу — раскрываясь, подчиняясь, отдавая себя в его власть без остатка.

Я не знаю, как надо. Помоги мне, научи, я хочу быть твоей…

Он прижимал меня к себе все крепче, его руки были тяжелыми, горячими, и этот жар проникал сквозь платье, сквозь кожу — вглубь, и все мое существо отзывалось таким же теплом. Я чувствовала напряжение его плоти — и да, понимала, что это означает. Иногда во время сфорты мужчины сжимали меня в объятиях сильнее, чем полагалось, и тогда я с трудом сдерживала дрожь отвращения, краснея от смущения. Но сейчас… внутри все дрожало от того сладкого страха, который отступает перед ожиданием, нетерпением.

Его губы настойчиво раздвинули мои, язык тонко и остро обвел их по контуру, скользнул между ними, лаская изнутри. И я начала отвечать — робко, неумело. И снова все вокруг исчезло — как вчера во время танца…

— Прости, Лилла, — Ворон провел пальцами по моей щеке. — Мне пора. Сегодня я не вернусь. Может, и завтра тоже. На южных границах Ликура неспокойно. Полечу в Фианту, встречусь с правителем. Не хотелось бы, чтобы началась война.

— Но… с тобой ничего не случится? — испугалась я.

«С тобой»… Я словно перекатывала на языке сладкую ягоду, растягивая удовольствие от ее вкуса.

— Не волнуйся, Лилла. Я все-таки маг. Хотя… мне приятно, что ты волнуешься.

— Я буду ждать… тебя.

Он еще раз поцеловал меня — едва прикоснувшись, превратился в ворона и улетел. Я смотрела ему вслед, пока черная точка не скрылась в пелене тумана. А потом прислонилась к стене, запрокинув голову и закрыв глаза. Сердце отчаянно колотилось, никак не желая успокаиваться. Несмотря на довольно легкое платье, я не чувствовала ни холода, ни промозглой сырости: меня по-прежнему заливало лихорадочным жаром.

— Вам чем-то помочь, вейра Лилла?

Я вздрогнула и открыла глаза. Рядом стоял юноша в голубой одежде слуги, совсем мальчик, лет четырнадцати. И смотрел так обожающе, что стало не по себе.

— Я, кажется, опять заблудилась. Проводи меня, пожалуйста. В Белый коридор южного крыла.

— Знаю, — кивнул он. — Идите за мной.

— Как тебя зовут? — спросила я, когда мы спустились по лестнице.

— Эрис Милл.

— Скажи, Эрис, а почему здесь все обращаются к нам, невестам правителя, по имени?