Три невесты Черного ворона

— Эта свинья собирается занять трон правителя и жениться на мне, Нетта! Да я задушу его в первую брачную ночь. Подушкой. Нет, я его еще до свадьбы отравлю.

— Зол Меар? Жениться на вас? — Нетта вытаращила глаза так, что стала похожа на сову.

— Если бы правитель услышал, что Керт говорил мне, приказал бы повесить его на первом же дереве. Я не сомневаюсь, что он причастен к его исчезновению. Керт — к исчезновению правителя. И, похоже, от радости голову потерял. Рассказал, что собирается сделать, как только его назначат временным вместо него. А потом и постоянным правителем. А еще я уверена, что он не сам все это затеял. Уж слишком глупо себя ведет. Только сделай одолжение, не рассказывай об этом всей прислуге. А то я сейчас тоже веду себя не намного умнее. Просто слишком разозлилась. Не знаю, чем это может для меня обернуться.

— Не сердитесь, вейра Лилла, — Нетта лукаво улыбнулась, — но вы такая красивая, если злитесь. Обычно у вас выражение… как будто испуганное. Но со вчерашней ночи, когда приказали выбросить змею… вы изменились.

Вот так! Как ни пыталась я притворяться Лиллой, а все равно оставалась пугливой, робкой Иланой. Неужели и правда нужны были такие мрачные события, чтобы я стала другой?

— Все изменилось, Нетта. Не только я. Ладно… Ванну не надо, помоги раздеться, и я лягу. Ключ, который от всех дверей, у Керта украли. Хотя… теперь я уже ничего не знаю. Может, это было и вранье. Ну неважно. Ты уйдешь, я закрою дверь и подтащу к ней что-нибудь тяжелое. Чтобы нельзя было открыть из коридора.

— А как же я? Утром?

— Проснусь сама. Отодвину все и позвоню. А если что, стучи… пять раз быстро.

Нетта помогла мне раздеться, расчесала волосы, с опаской откинула одеяло. Да и я заглянула под него не без дрожи. Хотя и понимала, что вряд ли там окажется еще одна стигна. Когда Нетта вышла и в замке повернулся ключ, я с усилием подтащила к двери стол, а потом вдобавок массивное кресло. Знать бы только, от кого надо запираться в первую очередь: от Андры с Зибером, от Веды с Кьярой или от Керта, который мог и передумать относительно своего намерения подождать до свадьбы. И правда, кто ему запретит взять силой любую понравившуюся девушку, пусть даже невесту прежнего правителя.

Впрочем, если он этого захочет, никакие кресла не помогут. Не буду же я сидеть взаперти круглые сутки.

Постояв, как всегда, у окна, я легла в постель и потянулась за книгой, оставленной на ночном столике. Достала перо Ворона, провела им по губам — словно поцеловала его самого.

Как странно… Прошлой ночью оно спасло мне жизнь. Но жив ли сам Ворон?

Я вспоминала все, что происходило между нами за месяц с небольшим. С отбора во дворце — и до нашей последней встречи. Как мы смотрели друг на друга, разговаривали, танцевали. Как я обратилась к нему на ты, и он поцеловал меня…

Постепенно начало затягивать в дремоту. Это было то странное состояние на границе яви и грез, когда что-то уже начинает снится, но при этом видишь и слышишь все, что происходит рядом. Стук в окно заставил меня вздрогнуть. Я вскочила с кровати, подбежала к окну.

Сколько прошло времени с тех пор, как я смотрела на горы? Угольный светильник не успел остыть и померкнуть, значит, не больше часа. Но за это время начался сильный дождь. Ветер швырял в окно водяные струи. Наверно, их шум я и приняла за стук в стекло.

Разочарование было таким острым, что из глаз полились слезы. Я хотела уже лечь обратно в постель — от окна тянуло холодом, — но стук раздался снова, ясно и отчетливо. Как в ту ночь, когда Ворон принес мне эрту. Приблизив лицо к стеклу, я разглядела в дождевых потоках темное пятно и, не веря своим глазам, распахнула окно.

Странно… дождь лил сплошной стеной, подоконник мгновенно стал мокрым, вода полилась на пол, а Ворон был совершенно сухим. Взмахнув крыльями, он подлетел ко мне, совсем близко, как будто хотел обнять меня ими. И что-то тайное подсказало: ему не удастся превратиться в человека.

Но он жив! Жив!

Я подхватила его на руки, прижала к себе, плача и шепча то, что вряд ли осмелилась бы сказать человеку:

— Я люблю тебя…

Он гладил меня крыльями по лицу, перебирал клювом волосы, а я касалась его перьев. И спрашивала, снова и снова, зная, что он не сможет ответить:

— Что с тобой случилось, любимый? Как тебе помочь?

А потом… он растаял в моих руках, словно туманный призрак, оставив всего одно перо…

Я открыла глаза — задыхаясь, в ледяном поту, с дико бьющимся сердцем. Сжимая в ладони перо Ворона, с которым уснула. Это был всего лишь сон!

Светильник остыл и едва мерцал. За закрытым окном облака набегали на ущербную луну и тут же снова выпускали ее на свободу. Я застонала от отчаяния.

Но его тут же, словно взмахом крыла, стерла мысль, с которой пришли слезы облегчения.

Он жив!

Я знала точно. Этот сон был знаком от него. Может быть, он ранен или в плену и не в состоянии дать знать о себе иначе. Но теперь я не сомневалась: Ворон вернется.

38