Три невесты Черного ворона

По заведенному обычаю в конце танца кавалер целовал даме руку и одаривал какой-нибудь приятной фразой, отдавая должное ее красоте, уму или другим достоинствам. Мне запомнились слова одного из них, прозвучавшие довольно обидно:

«Вы прекрасны, вейра Илана, но рядом со своей сестрой выглядите снежником».

Да, обидно, но… справедливо. Лилла была пышной огненной магной, самым ярким цветком середины лета. Я — бледно-голубым, почти прозрачным снежником, который расцветает, едва начинают таять сугробы. Но была ли я им сама по себе — или только рядом с Лиллой?

В день отбора Даммара разбудила меня на рассвете и проводила в туалетную комнату, где ждала благоухающая цветами эрты ванна. Забравшись в нее, я не опустилась в воду, а повернулась к большому зеркалу на стене, разглядывая себя. Так я смотрела на обнаженную сестру. Завидуя ей — и забывая, что сама выгляжу точно так же. Что у меня такая же высокая грудь и тонкая талия, плавная линия бедер и длинные стройные ноги. Такие же пышные волосы цвета спелого каштана и изящные черты лица.

Почему-то теперь вспомнилась именно первая часть фразы моего бального кавалера:

«Вы прекрасны, вейра Илана…»

Если б я была одна, если б не это вечное сравнение с сестрой…

Мне предстояло приехать во дворец во всем блеске. И не только потому, что так предписывало извещение, которое принес вестовой. Ведь если на отбор явится привычная, знакомая всем Илана, разве кто-то поверит, что это Лилла? Я должна была стать ею. Такой же яркой и привлекательной. Но если скромная, скучная Илана вряд ли обратила бы на себя внимание Ворона, то Лилла — очень даже могла. Да, мать сказала правду, в Полуночных землях хватало красивых девушек, но в моей сестре было то, что притягивало взгляды, заставляло мужские сердца биться быстрее.

Пожалуй, только сейчас, рассматриваяа себя в зеркале, я по-настоящему поняла, что натворила. Это была не просто ошибка. Вполне вероятно, я подписала себе приговор…

— Поторопись, Илана! Надо еще высушить волосы, — голос Даммары вернул меня к действительности, и я села, чтобы она вымыла мне голову.

Затем служанка помогла мне выйти из ванны, набросила мягкую простыню и намазала душистым маслом, втирая его в кожу с такой силой, что я вскрикивала от боли.

— Потерпи, — сурово говорила Даммара. — Масло должно впитаться. Ты же не хочешь быть жирной и скользкой?

Я бы не отказалась. Быть жирной, скользкой, страшной. Но кто бы мне разрешил?

Пока я принимала ванну, Лилла проснулась и сидела, зевая, на краю кровати. Я надела белье, чулки, позволила Даммаре обернуть меня ситой — жесткой полосой из нескольких простеганных слоев ткани, которую носили под бальными платьями, чтобы сделать силуэт более изящным и приподнять грудь.

В утренних накидках мы вышли в столовую, где нас уже ждали. Отец всегда вставал на рассвете, но обычно мы завтракали гораздо позже. Сегодня стол накрыли рано из-за меня, однако кусок не лез мне в горло. От волнения подташнивало, как в детстве, когда я с трудом могла заставить себя есть, если предстояло что-то важное.

После завтрака Даммара помогла мне надеть платье, а Лилла зачесала волосы в высокую прическу, открывавшую шею.

— Если вдруг меня выберут невестой, ты лишишься бального платья, Лил, — горько усмехнулась я, глядя на свое отражение.

Она хотела ответить, но осеклась и промолчала. Видимо, поняла, что любые ее слова прозвучат фальшиво. Да, бальное платье — не самая большая цена за то, чтобы избежать печальной участи невесты Черного ворона.

Наконец мы с отцом вышли из дома. У ворот нас ждала крытая повозка. Мать и Лилла осторожно обняли меня — чтобы не помять платье и не повредить прическу.

— Все обойдется, Лан, — не слишком уверенно сказала Лилла. — Будем ждать тебя вечером.

Отец за всю дорогу не проронил ни слова. Я смотрела в окно на дома и прохожих, но чувствовала, как время от времени он бросает на меня косой взгляд. Отец ни разу не сказал, как мать и Лилла, что все будет хорошо, что вечером я вернусь домой. Показалось вдруг, будто он сожалеет, что не остановил меня. Не запретил пойти на отбор вместо сестры. Но теперь это уже не имело никакого значения.

Лошади встали: перед нами растянулась длинная вереница других повозок. В отборе участвовало около трех сотен девушек, и каждую на входе должны были отметить в списке. Прошло не меньше часа, пока мы добрались до дворцового крыльца. Отец вышел, подал мне руку. Мы поднялись по широким ступеням и остановились перед герольдом с длинным свитком.

— Вейра Лилла Иральда, — назвал меня отец.

— Проходите и поднимайтесь в синий зал, — герольд кивнул и сделал грифелем пометку в списке.

Белая каменная лестница с резными перилами вела на второй этаж. Точно так же мы поднимались по ней месяц назад: отец, мать и мы с Лиллой. Теперь он вел под руку меня одну.

Выпрямить спину. Уверенно расправить плечи. Вздернуть подбородок вверх.

Я — самая привлекательная девушка всех Полуночных земель. Я — Лилла Иральда!

4