Три ночи с повесой

Внутри было темно, как в могиле — и так же холодно, мысленно добавил Джулиан. Не успел он устроиться на сиденье, как Лили оказалась у него на коленях. Кеб, резко тронувшись с места, качнулся, и их бросило друг на друга. Джулиан инстинктивно схватил Лили за руку, чтобы она не свалилась на пол. И почувствовал, как ее кожа моментально покрылась мурашками. Вздохнув, он принялся растирать ей руки, пытаясь ее согреть. Джулиан машинально отметил и другое — отвердевшие соски, которые терлись о его грудь. И не только их, собственно говоря. Как-то само собой получилось, что пока кеб трясся и подпрыгивал на мощеной мостовой, Лили то и дело прижималась к нему, отчего Джулиан окончательно лишился способности соображать.

— Джулиан, ты был прав, — хрипло прошептала она. — Ты и правда хорошо меня знаешь. Я действительно не создана для любовных интрижек… — Ее ладони легли ему на плечи, обхватили лицо, потом запутались в густых волосах. — Да и зачем нам скрываться? Пусть весь Лондон знает, что мы вместе. Мне наплевать, что об этом подумают. Я люблю тебя и не собираюсь это скрывать.

Джулиану вдруг захотелось плакать. Она такая храбрая, такая красивая — его Лили. И не ее вина, что она решилась сказать об этом в тот самый момент, когда над их головами нависла смертельная опасность, а он даже не может признаться, что тоже любит ее. Видит Бог, он не заслуживает ее любви… но у него нет ни сил, ни решимости оттолкнуть ее.

— Нет, не я, мы любим друг друга, Джулиан. Разве это не чудесно?

— Нет, — пробормотал он, улучив момент, когда она оторвалась от его губ. — Это не чудесно. Это катастрофа!

Губы Лили прижались к его шее.

— Так я могу чувствовать, как ты говоришь… держу пари, что ты опять взялся спорить. Зато твое тело сейчас говорит совсем о другом… — Пальцы Лили проворно расстегнули ему жилет, пробрались под рубашку. — Взять хотя бы твое сердце… Оно так стучит… Мне кажется, я держу его на ладони. Господи, как чудесно! А как ты дышишь… — Пальчики Лили скользнули по его губам, и Джулиан с трудом подавил желание их поцеловать. — Ты задыхаешься! — Она прижала ладонь к его горлу. — Что это было… стон?

Конечно, стон, что же еще это могло быть? Джулиан чувствовал, что постепенно сходит с ума. От мучительного желания, охватившего его, темнело в глазах. Закаменевшая плоть терлась о ткань панталон, причиняя невыносимые мучения.

— А твои руки… — Ладошка Лили коснулась его руки, которой Джулиан вцепился в сиденье кеба, чтобы подавить желание схватить ее в объятия, — Они дрожат совсем немного. Потому что ты напуган… Чуть-чуть, правда? Все в порядке, Джулиан. Я тоже напугана. Я ведь не такая уж любительница темноты. Но я знаю, что рядом с тобой я в безопасности.

— Нет, Лили. Ты ошибаешься. Даже сейчас мы не можем быть уверены, что за нами…

К сожалению, она не слышала.

— Но я нисколько не жалею, что сейчас темно. Напротив. Я не могу слышать, что ты говоришь, зато мне ничто не мешает касаться тебя. Я могу потрогать тебя везде.

Ладони Лили скользили по его плечам, по груди, трогали, гладили и ощупывали каждую выпуклость, спустились к животу, твердому, как каменная плита…

Лили умудрилась превзойти его самые смелые мечты. Оттолкнувшись, она одним прыжком вскарабкалась ему на колени. Поерзав немного, устроилась поудобнее. Ее теплое дыхание коснулось его уха, и Джулиан едва сдержал стон.

— Жаль, что я не додумалась сразу загнать тебя в угол, — хихикнула она. — Я ведь знаю, что ты хочешь меня, Джулиан.

Нет… Она не знает, не может знать, как долго, как отчаянно он хочет ее! Что ж, наверное, пришло время показать ей. Подхватив Лили под попку, Джулиан усадил ее так, чтобы его возбужденная плоть оказалась у нее между ног. От неожиданности Лили ахнула. Джулиан с трудом сдержал стон. С каждой минутой он все больше терял голову.

Поймав его руку, Лили потянула ее к своей груди. К этому времени она уже успела выбраться из корсета, и Джулиан судорожно вздохнул, почувствовав, как ее тугой сосок тычется ему в руку.

— Интересно, а что мое тело говорит тебе? — низким чувственным голосом промурлыкала Лили.

Ее грудь как раз уместилась в его ладони, как будто была создана для него. Мягкая, нежная, упругая, она восхитительно согревала его руку. Сосок, похожий на тугой, еще не развернувшийся бутон, дразняще терся о ладонь, невероятно возбуждая его.

— Говорит, что я пропал, — пробормотал Джулиан, нагнувшись к ее груди. — Что я слабый человек… Что у меня нет стыда… И что мне конец.

Губы Джулиана сомкнулись вокруг ее соска, и Лили показалось, что ночь взорвалась мириадами сверкающих звезд. От восторга и изумления Лили даже приоткрыла рот. Запустив пальцы в его волосы, она притянула его голову к себе. Джулиан, дрожа от возбуждения, ласкал языком сладостные округлости и ямочки, которых до него никогда не касались мужские губы.

Жадные губы Джулиана нетерпеливо втянули в себя упругий розовый сосок, и Лили чуть слышно замурлыкала от удовольствия, бессознательным движением высвобождаясь из корсажа.

— Да, — прошептала она. — Да, Джулиан… Только не останавливайся…