Три ночи с повесой

— Знаю, как это для тебя тяжело, — продолжала она, уткнувшись носом ему в плечо. — Отказаться от мысли найти убийц. Но ты не думай… безнаказанными они не останутся. Бог их покарает.

Джулиан догадывался, почему Лили так говорит — только так она могла смириться с потерей брата.

Прижав Лили к груди, он тихонько баюкал ее, прислушиваясь к перезвону колоколов. Да, дорогая. Только спроси себя, почему я здесь, с тобой — а не в тюрьме, например.

Матерь Божья!

В тюрьме.

Джулиан со свистом втянул в себя воздух. О Боже, какой идиот! Как он об этом не подумал?! Может, именно поэтому долгие поиски убийц Лео, когда он ночами рыскал по улицам Лондона, так ни к чему и не привели? Возможно, причина его неудачи крылась в том, что убийц просто бессмысленно было искать на улицах, поскольку они сидели в тюрьме за другое преступление?

Господи, это же ясно, как Божий день, ошеломленно подумал Джулиан. Оставалось только гадать, почему он раньше об этом не подумал.

Он напишет Леви Харрису, даст указание снова начать расследование. Попросит обыскать каждую тюрьму в Англии, и как можно быстрее. Проклятие… возможно, их уже выпустили или сослали на галеры — кто знает?

Мысль о том, что скоро он узнает правду, вдохнула в Джулиана надежду.

И тут он вдруг вспомнил, как дал Лили слово оставить попытки отыскать убийц Лео. И это было не просто обещание — это была клятва.

— Теперь все руках Господа, — прошептала Лили, перебирая пальцами темные завитки волос у него на груди. — «Мне отмщение и аз воздам», помнишь? Так и должно быть. А мы должны жить дальше. И постараться быть счастливыми.

Джулиан, осторожно отодвинувшись, спустил ноги с кровати.

— Что такое? — всполошилась Лили. — Ты куда?

— Эти колокола, — поморщился Джулиан. Перезвон колоколов всегда навевал на него грусть. — Как-то странно, тебе не кажется? Сколько времени прошло, а они все звонят…

Начало их супружеской жизни оказалось довольно необычным. И все благодаря колоколам.

Лили с самого начала понимала, что известие об их женитьбе вызовет скандал. Если бы один из них объявил о своем намерении вступить в брак, об этом бы поговорили и забыли. Но их с Джулианом свадьба, да еще столь скоропалительная, без долгой помолвки, без объявлений в газетах… Лили тяжело вздохнула. Зябко поежившись, она представила, как досужие сплетницы сейчас перемывают им косточки.

Колокола не переставали звонить. Когда стало ясно, что это неспроста, Джулиан отправился выяснить, что произошло, и вернулся с ошеломительной новостью.

Этой ночью умерла принцесса Шарлотта — бедняжка скончалась всего через пару часов после того, как разрешилась от бремени мертвым ребенком.

Услышав это известие, Англия погрузилась в глубокий траур. Все остальное было забыто. Газеты были полны сообщениями о приготовлениях к похоронам и многочисленных соболезнованиях, которые приходили со всех концов света. Театры закрылись, балы отменили. На улицах не слышно было смеха. Лондон погрузился в уныние. До новобрачных никому не было дела.

Само собой, Лили испытывала скорбь по безвременно ушедшей из жизни принцессе. Узнав о трагедии, она долго рыдала на плече у мужа. Будучи в дальнем родстве с королевской фамилией, она, естественно, обязана была присутствовать на похоронах. Однако она и так почти полгода носила траур по брату и, сказать по правде, уже немного устала. Ведь это был их медовый месяц, и Лили с трудом сдерживала бившую через край радость.

С каждым днем — да что там, с каждым часом — они с Джулианом становились все ближе друг другу. Новости обсуждать не хотелось — они в основном предавались воспоминаниям, возвращаясь к событиям прежних дней, только теперь они пытались взглянуть на них по-новому, и это всякий раз удивляло и радовало обоих. Джулиан со смехом говорил, что они словно воры, под покровом ночи похитившие сундук с сокровищами и только сейчас, при свете дня, осмелившиеся взглянуть на него. Глядя друг другу в глаза, они перебирали бесценные воспоминания.

Все это время они не выходили из дома, в иные дни даже не спускались вниз, предпочитая оставаться у себя в спальне. Камердинер Джулиана перевез в Харклифф-Хаус весь обширный гардероб своего хозяина, однако и элегантные сюртуки, и новомодные шляпы уныло пылились в шкафу. Когда Джулиана посещало желание одеться, он обходился шелковым халатом и домашними панталонами. О рубашке не было и речи — к полному восторгу Лили. За завтраком, сидя напротив мужа, она с таким упоением любовалась его обнаженной грудью, что порой забывала о еде.

Неудивительно, что Лили слегка растерялась, когда как-то утром, с трудом открыв глаза после бессонной ночи, увидела, что Джулиан уже встал и натягивает темно-серый, как и положено в дни траура, сюртук.

Лили принялась растерянно тереть заспанные глаза. Джулиан, конечно, заметил ее удивление.

— Сегодня воскресенье, — объяснил он, по уже сложившейся привычке прибегнув к языку жестов. — Пора в церковь. — Нагнувшись, он протянул жене руку. — Вставай. У нас мало времени.

От удивления лишившись дара речи, Лили безропотно позволила мужу вытащить себя из постели.