Три ночи в леопардовом царстве

наглухо закрыты ставнями, хозяев видимо не было или они не любили

солнечный свет, а соседство с кладбищем делало дом каким-то зловещим

местом.

– И ты знаешь, я не вытерпела, – продолжала Лена, – я понимала, что люблю его, но…

– Чей это дом? – прервал её я.

– А? Этот? – она показала пухлым пальцем на дом, – так мы же тебе вчера

говорили! Федора Ивановича!

– А! Точно! Помню! , – я припомнил вчерашнюю историю о деде.

– Ты ж с ним познакомится хотел! – загоготала она, – иди!

Я допил пиво, встал и уверенно сказал:

– Пойду!

Лена снова засмеялась, а пошёл к дому, решив, что много интереснее будет

пообщаться со странным дедом, нежели ехать в «Зиккурату» на котрой все уже

решено, сами найдут, их деньги у меня или сидеть с пьяной проституткой на

лавке.

Калитка была металлическая, глухая, я подёргал, плотно закрыта, видимых

способов известить хозяина о своём прибытии, ни звонка, ни колокольчика я не

нашёл, потому начал стучать, а потом и кричать.

– Федор Иванович! – крикнул я.

Тишина. Я подошёл к окну и постучал в ставню, опять тишина. Я уже отчаялся

увидеть хозяина и облокотился о забор, как вдруг калитка резко отворилась.

Передо мной стоял весьма интересный экземпляр человека разумного, чёрное

потасканное пальто облегало его худое тело, зелёная вязанная шапка, натянутая

до самых глаз, их, впрочем, не было видно, за густыми чёрными бровями, они

кистями свисали на глаза, чёрная же густая борода с прожилками седины

обрамляла это лицо, на которое поверх была натянута ещё и медицинская маска, пятнышком в океане волос торчал на лице нос. Роста среднего, моего. Чудесный

человек.

– Хороший день, – по-дурацки поприветствовал я хозяина.

– Дерьмо, а не день! Что не день, то дерьмо! – хозяин был более критичен к

осени, её проявлениям или его внутренний мир был не так позитивно настроен, как мой.

– Согласен, так себе день, – подтвердил я. Он посмотрел на меня, как на идиота.

– Чего надо? – злобно спросил Федор Иванович.

– Я, – я запнулся в неуверенности, – не с кем здесь и поговорить.

_ Что? – он уже потихоньку начинал закрывать калитку, – ты кто такой?

– Я! – я опять запнулся,– я из партии «Культурное наследие»!, – придумал я на

ходу.

– И что?

– Наша партия занимается восстановлением и сохранением памятников

культуры, – я врал и меня затягивало все дальше, – вот это кладбище, например, -

я показал в сторону кладбища, – нам интересно! И есть информация, что его

собираются уничтожить!

– Да? И дела до этого никому нет!, – Федор Иванович ослабил хватку с которой

держал калитку и смотрел на меня.

– Согласен! Нам нужны свидетели! – я продолжал играть, мне показалось, что

сквозь брови блеснули его глаза.

– Пойду, – сказал он.

– Отлично! – я слегка прихлопнул его по плечу, – расскажете в подробностях?

Он оглянулся по сторонам, посмотрел вдоль улицы и жестом пригласил меня

войти в дом.

Внутри дома мне показалось просторно, наверное, потому что почти не было

мебели, старый круглый стол, правда, несомненно, надёжный, как и все

сделанное из цельного дерева в стародавние времена, несколько стульев, это в

зале, в спальне стояла сборная кровать, какие можно было увидеть только в

казарме, металлические душки, металлический же каркас, на полу лежали

ковры, больше напоминавшие обычные тряпки большого размера, массивный

комод и, пожалуй, всё из интерьера. Остальное было довершение чудесной

картины нищего и неухоженного дома, пустые бутылки, какие-то склянки, деревяшки, для каких целей используемые совершенно не ясно. Мрак, бардак, кавардак, хотя зачем смотреть на дом, если можно было посмотреть на хозяина, это всегда что-то близкое. А ещё вонь, какую выветрил бы только пожар.

Федор Иванович теперь не стеснялся меня, маску опустил к подбородку, смотрел доброжелательно, мы сели за стол и он даже предложил выпить, при

том подмигнув всем своим мохнатым лицом.

– Вот так штука у меня есть! – он достал из-под стола поллитровую бутыль с

жидкостью розоватого цвета, – сам делаю, получается отрава, но это даже не

алкоголь, не спирт тебе никакой! Но!

Он многозначительно улыбнулся, опять подмигнул.

– Грибы, трава кое-какая, оттуда кстати! – он показал рукой в сторону кладбища, разлил по стаканам жидкость, – только там такая трава растёт, волшебное

место!

Он потянул мне стакан, и мы чокнулись, я выпил полстакана напитка и меня

вырвало прямо на пол. Это была какая-то смесь ацетона, краски, бензина с

цветочным привкусом.

– Знаю,– сказал он, – сначала и мне самому не нравилось, но потом привык, эффект хороший!

– Это что за ацетон? – я скривился, причём полностью.

– Обижаешь, Виктор! Нет никакой химии, цветы, грибы и кое-что ещё, все

настаиваю, потом процеживаю, и получается шикарный напиток, живой,

цветущий! Просто распробовать нужно!

Он глотнул еще, по лицу, бороде пробежала довольная дрожь, я посмотрел на

него, вроде живой же и глотнул остаток напитка в своем стакане, позывы к рвоте

я сдерживал, но в момент, когда сдержать было уже нельзя я все-таки заставил

организм принять так ему нежеланную пищу. По лицу тоже пробежала дрожь,

но весьма недовольная, я ждал эффекта, боясь сдохнуть каждую секунду.