Три обезьяны

Колеса наконец-то перекатились на более или менее ровную дорогу, позволив Никите сильнее вдавить педаль газа. Вокруг простирались голые поля с оставленными повсюду злаковыми рулонами. Вдалеке стоял одинокий трактор, придавивший линию горизонта. Впереди ждал лиственный лес, в чаще которого скрывался дом Вити, бывшего одногруппника всей компании. Будучи студентами, они часто наведывались к нему на выходные, отмечали праздники, Мишин академ, восстановление, отчисление.

Коллектив, как лед в Антарктике, каким бы крепкими ни казался, все равно рано или поздно подтает и развалится.

После университета Витя пропал, с головой погрузившись в бизнес. Он так ни разу и не встретился с друзьями, а аккурат тридцатилетию ко всеобщему удивлению по нему молотком ударила ностальгия.

Не распакованные после переезда ящики, старая квартира, тумбочки, общежитие, где он жил. Витя прочесал все места, где могли храниться его записные книжки с адресами, фамилиями, номерами и возможными будущими профессиями, которые он собирал за годы учебы (никогда ведь не знаешь, кто тебе может пригодиться). Работники, как и клиенты единственного в округе отделения почты, дружно возненавидели тот день, когда мать Вити решила переспать с его отцом, зачав молодого человека, который стоял у стойки. Во-первых, из-за огромной стопки писем с приглашениями, во-вторых, из-за его скрупулезной проверки каждого из них перед непосредственной отправкой.

Споры, ехать или не ехать, велись долго. Миша, к примеру, оправдывался детьми. Игорь – работой, а Никита спокойно слал ситуацию и самого Витю словами, от которых буквально вяли растения.

Екатерина же прослыла человеком терпеливым. Ещё в университете она часами выжидала профессоров у кабинетов до десяти вечера, руша их надежды по-тихому выбраться из здания, не попавшись должникам. Вдобавок она в совершенстве овладела навыком убеждения и упорно капала на компанию ядом желания, прожигая покрывающие их доспехи под названием «Отвалите, у меня дела!»

Проспорив примерно с неделю, они благополучно пропустили день рождения. Все спокойно выдохнули, однако Катя уже договорилась с тетей Людой оставить у той детей, а это значило, что ни одна катастрофа мира не могла нарушить ее планы.

Миша сидел в кресле в трусах и с только что сделанным бутербродом (вареная колбаса, двойной сыр, лист капусты и свежий, хрустящий белый хлеб из пекарни у дома), наблюдая, как жена мечется от ящика к ящику, собирая вещи. С прискорбным вздохом отняв ото рта произведение кулинарного искусства, он позвонил Никите по быстрому набору на домашнем телефоне. Тот, держа губами изоленту и вкручивая трубку, прижал к уху раскладушку с треснутым экраном и услышал: «Отбой отдыху. Катя завелась». Никита злобно выругался, выплюнул изоленту, нехотя извинился перед пожилой хозяйкой квартиры, а затем спросил: «А нам обязательно дружить?» На что получил ответ: «Как хочешь, но на Новый год тебе потом ей в глаза смотреть за столом». Второго матерного слова хозяйка не выдержала и набрала номер ЖЭКа для жалобы.

Из динамиков на гитаре бренчал Боб Дилан с альбомом «Blonde on Blonde», не давая Никите сойти с ума в дороге. Благодаря музыке создавалась впечатление съемки в кино. Солнцезащитный козырек на лобовом стекле и приборная панель выглядели, как черные полосы, отрезающие треть экрана для засыпающих по ту сторону зрителей в кинотеатре. Миша, думая об этом, старался не глядеть в импровизированную камеру на капоте, но все время проигрывал и кривил рожи. Катя украдкой подглядывала за ним, надеясь про себя, чтобы хотя бы их дети выросли нормальными.

– Если там все, как пять лет назад, ночуем все вместе, – перевела она тему.

– Призраков боишься? – вполне серьезно спросил Игорь.

– Бомжей! Не помнишь? У него задняя часть дома вся развалилась. Я после защиты на первом этаже одна ночевала, а проснулась от того, что меня мужик бородатый лапает.

Из Миши сам по себе вылетел едкий смешок. А у Кати – кулак сам по себе ударил его по коленке.

– К слову, Кеша был воспитанным человеком и весь вечер извинялся перед тобой, – подметил Игорь.

– Конечно! – воскликнула она. – Вы пока самогон с ним квасили чуть ли не сватали меня ему.

– Не привирай, – уверенно вклинился Никита. – Мы бы ни за что так не подставили Кешу, – от подзатыльника на секунду закружилась голова, и машину начало заносить.

– Как он, кстати, не в курсе? – спросил Миша. – Мне последнее письмо два года назад пришло.

– Не знаю, – громко ответил Игорь, в преддверии опушки леса высунув голову в окно. – Мне тогда же пришло. Писал, что закодировался.

– Врал, – подхватил Никита. – У него почерк почти врачебный был.

– Так он ведь медицинский закончил, – встал на его защиту Миша.

– Было такое, – подтвердил Игорь, наслаждаясь тем, как развеваются на ветру его волосы и косичка на бороде. Никита что-то недовольно пробурчал, но спорить не стал.

– Ваше трио очень смешное, – прервала диалог Катя, – но завязывайте, пожалуйста. Вы последний раз ручку на парах держали, какие вам письма?