Три орешка для вдовушки

– Кто? – насторожилась Лиза.

– Приедешь, расскажем, – Полина дала отбой и пошла к двери. – Клининг—тетушки пожаловали, – показала она рукой на окно.

И точно, в дверь позвонили.

Пока ребята устанавливали сигнализацию, а тетушки убирали первый этаж, мы с Полиной перебрались в мою комнату, до которой загребущие руки «Бонни и Клайда» не успели добраться. Я улеглась на кровать, а Поля залезла с ногами в кресло.

– У тебя много общих знакомых с Ярославом? – после некоторого молчания спросила подруга.

– Ни одного! Он говорил, что отдыхает у нас от утонченных творческих натур, и никого сюда не привозил. А на другой территории мы с ним и не встречались.

– А Варвара знала о потайных дверях?

– Не—ет! Он привозил ее сюда всего пару раз. И все было так чопорно, не до бань и шуток. Да ты помнишь, один раз он был с ней как раз, когда с тобой встречался для интервью? А вот после развода Ярик бывал у нас часто, они со Степой часами в нарды играли. Да и специально попариться приезжал.

– А, может, его смерть и твое «головотяпство» никак не связаны?

– Может, – пожала я плечами.

– С какого боку к этому всему подойти?

– Понятия не имею.

– Вот я и говорю: anus profundis!

Мы немного помолчали и вдруг меня осенило:

– У нас же ключи от квартир Ярика хранятся! И от съемной, и от собственной!

– И что нам это дает?

– Ну, надо посмотреть на месте. Может, какие—нибудь записи найдем, или дневник… В общем, что—то, что подскажет мотив убийства. А то ведь следаки, и правда, дело не откроют, и убийца Ярослава осДусется гулять на свободе. А может, чего в голову придет и по поводу связи его смерти и нападения на меня.

– Ты права, подруга, – тут же оживилась Полева. Без нас следствию не обойтись! Главное, ни Павлу, ни Ефрему о ключах ни гу—гу! Отымут. Поедем туда ночью.

– Почему ночью? – мне как—то не улыбалось шататься по квартире, где только что лежало мертвое тело, ночью.

– Потому, что квартира, наверняка, опечатана, днем опасно бумажки срывать, а ночью, тихонечко…

– А как же бумажки? – испугалась я. – Это ж подсудное дело!

– Не боись, подруга, отклеим аккуратно и приклеим снова. А в случае чего, Пашка отмажет.

– И как же мы уедем, если здесь будут ночевать Ефрем и Павел?

– Спокойно уедем, не переживай.

У меня не возникло вопросов, потому что глаза закрывались, и я переставала соображать. Все, что я успела сказать:

– Тогда давай часок поспим, а то у меня голова уже отплывает.

– Она у тебя всегда в плавании. Спи. А я пока о смерти Ярослава заметочку накропаю для столичных изданий, потом останется только добавить, если Пашка что—нить полезное скажет. Спи!

Я только прикрыла глаза, как раздался очередной звонок в дверь. Внизу послышались голоса, кто—то затопал по лестнице, ведущей на второй этаж. Дверь в мою комнату распахнулась и вошла тетя Маша – одна из приглашенных уборщиц.

– Там ваша подруга Лизавета приехала, да два каких—то в форме, – доложила она. – И давайте освобождайте этаж, мы здесь сейчас шуметь будем. А внизу уже полный порядок.

– Ой, тетя Маша, вы, как всегда, моя спасительница, – засуетилась я и взглянула на часы. – Ого, уже десятый час! Я что уснула?

– Еще как уснула! – рассмеялась Полька. – Как убитая! Не шелохнулась аж два с половиной часа. Как себя чувствуешь?

– Пока не понятно, – промычала я, поднимаясь с кровати. – Но вроде, получше. Голова не так кружится, как раньше.

Мы двинулись навстречу гостям, и я отметила, что после сна, действительно, чувствую себя лучше.

* * *

Едва начав спускаться по лестнице, я уловила аромат дорогущих духов красавицы Лисовских. А увидев подругу, ничуть не удивилась – Лиза, как всегда, была элегантна: в бежево—розовом брючном костюме и в босоножках на шпильке, что не помешало ей заниматься приготовлением ужина.

Лизавета привезла в придачу к французскому коньяку целую сумку съестного из своего любимого ресторанчика и принялась накрывать на стол. Павел и Ефрем категорически отказались отвечать на наши вопросы, пока не примут душ, и разошлись по двум имеющимся в нашем доме ванным комнатам. Поля бросилась помогать Лизе, а я, оценив по достоинству легальность бездельничанья в связи с ранением, уселась за стол в ожидании позднего ужина, хотя есть совершенно не хотелось.

После душа Павел проинспектировал работу охранников по установке сигнализации и видеокамер и проводил ребят до выхода с нашего участка. Минут через десять на втором этаже смолк звук пылесоса, а еще через пару минут вниз спустились и клининг—тетушки. Я предложила им присоединиться к трапезе, но тетя Маша наотрез отказалась за обеих, и женщины тоже распрощались с нами.

Наконец, Павел, Ефрем, Лиза, Полина и я устроились за столом. Некоторое время мы стоически терпели, пока мужчины покидают в желудки ресторанные харчи, но ровно в 23.00 под тихий «бом» настенных часов Полина потребовала:

– Рассказывайте, что было на совещании, а, главное, что случилось с Ярославом?

Ефрем и Павел переглянулись, брат Полины тяжело вздохнул и начал так, как всегда начинает рассказывать нам о каких—нибудь интересных расследованиях:

– Девки, информация за пределы этих стен выйти не должна. Обещайте!