Три осенних дня

– Этого нельзя допустить, – встревожился Святослав Олегович. – Если он не пройдет, это сорвет все наши договоренности с губернатором. Получается, что мы специально завалили его кандидата.

– Вот этого я и боюсь, – подтвердил Бронштейн, – дело в том, что мне было поручено заниматься Абрикосовым, и я не обязан был думать о нашем сопернике. Вы меня понимаете?

– Никто вас не обвиняет, – заявил Петровский. – Я только хочу, чтобы губернатор понял наше положение. Хотя сложности с погодой его волнуют меньше всего. И тем более они не будут волновать Москву,

– Я уже дал указание всем нашим людям агитировать за этого директора, – признался Бронштейн. – Осталось совсем немного времени, но надеюсь, что мы сумеем что-нибудь сделать.

Петровский позвонил Бубенцову.

– Голосование проходит нормально, но у нас эта парикмахерша лютует. Требует выдать ей мужа, – доложил Паша. – Какой-то кретин объяснил ей, что органы погибших в автомобильных авариях пересаживают другим людям. Ну она и устроила истерику, говорит, что мы уже разобрали ее мужа по частям. Грозится милицией и прокуратурой. Мы ее еле успокаиваем. Да и Симонов тоже начал возникать. Возмущается, что больного увезли без его согласия. Хотя мы заверяем, что было согласие родственников.

– Хватит успокаивать, – решил Петровский. – Сколько у вас времени? Около четырех часов дня? Бери жену «Нечипоренко и вези ее в твой Виногробль. Правильно я называю этот городок?

– Правильно.

– Вот туда ее и вези. И дай ей поплакать. Когда она поутихнет, начни организовывать доставку тела в город. Пока приедете, будет уже темно, все избирательные участки закроются и все будет кончено.

– Сейчас повезу, – обрадовался Бубенцов. – Спасибо, что разрешили. Я боялся, что она милицию вызовет.

– Как там Седых? Он ничего не предпринял?

– Пошел на свой участок с красным бантом на пиджаке. Как Ленин. Эти коммуняки – неисправимые дураки.

– У них хоть есть принципы, – возразил Петровский. – А в наше время принципы дорого стоят. И вообще, не нужно давать оценки политическим партиям. Сегодня мы работаем на одну, завтра – на другую. Качанов идет от правящей партии, и мы его поддерживаем, а в Уфе Гребешков – от левой оппозиции, и мы его тоже поддерживаем. В Омске наш Абрикосов – от правой партии, а главный советник у него Леонид Исаакович. Все понял?

– Я его не ругаю, просто рассказываю вам, как он был одет, – начал оправдываться Бубенцов.

– Тогда, пожалуйста, без комментариев. Итак, он проголосовал на своем участке. Вокруг него было много людей?

– Человек десять-пятнадцать.

– Они говорили?

– Конечно. Он же учитель истории. Я заметил, у всех учителей похожие характеры. Как только увидят людей, сразу же лезут в толпу и начинают гнуть свою линию.

– Он что говорил с людьми? О чем?

– О политике, о налогах, о пенсиях. Обычная пропаганда…

– Которая запрещена в день выборов, – напомнил Петровский, – и за день до них тоже. Составь акт и пусть он будет у тебя. На всякий случай. Если вдруг в Курске в последний момент проголосуют за Седых, ты предъявишь этот протокол и областная прокуратура опротестует итоги выборов.

– Он не победит, – запротестовал Бубенцов. – Никто не знает, что его вставили в список еще раз.

– Ты недооцениваешь человеческий фактор, – возразил Святослав Олегович, – он же учитель. Его знают многие горожане. Слухи идут от дома к дому. У нас в России любят обиженных. А он был обиженный, его исключили из списка кандидатов. Вот теперь люди и потянутся за него голосовать. Так что составь протокол, пусть он у тебя будет. А в следующий раз имей для такого случая фотографа. Было бы не лишним пару раз щелкнуть, как Александр Александрович Седых призывал голосовать за него в день выборов на избирательном участке.

– Понятно, – уныло протянул Паша, – я думал – он вам понравился.

– Он мне и сейчас нравится. Прекрасный человек. Начитанный, грамотный, очень порядочный. Но у нас с тобой есть конкретная работа. Мы, Паша, получили деньги, очень большие деньги, чтобы провести в депутаты бизнесмена Качанова. Если бы Седых был даже моим папой или дядей, то и тогда я не стал бы его поддерживать на выборах просто так, забыв о моей основной задаче. Родственников и хороших людей нужно любить не в рабочее время, Паша. Ладно, давай дуй к этой парикмахерше, а то она действительно вызовет милицию. – Он положил трубку. Затем снова набрал номер. На этот раз позвонил в Башкирию, Юлаю Абуталиповичу. – Что у нас с Гребешковым?

– Местное телевидение уже дважды показывало, – радостно сообщил Юлай. – И про тебя говорили, и даже про меня. В общем, наш Гребешков настоящий народный герой. Думаю, он может победить даже в первом туре. Говорят, сам президент хочет сегодня к нему приехать.

– Пусть приедет, – пожал плечами Петровский, – но сделай так, чтобы в этот момент там оказались твои журналисты из Москвы. Случайно, конечно. Если ты выйдешь на пресс-секретаря президента и расскажешь, что в город приехало сразу несколько известных столичных журналистов, то они заранее тебе сообщат, когда в больницу поедет президент. Можешь не беспокоиться.