Три папы, красавица и чудовище

– Ну что, больному стало лучше, он перестал дышать? – съязвила я, с сожалением рассматривая свои кроссовки. Я их все-таки заляпала.

– Типун тебе на язык, – охнул Славик. – Хотя, знаешь, я еще легко отделался. С нами тогда в горы еще Писарев ездил, друг твоего отца. Лысый такой, помнишь?

– Они все лысые, – буркнула я. – И что?

– Умер на днях, – вздохнул секретарь. – Вернулись они с отдыха, он еще немного землю потоптал, а потом… Сердечный приступ. Говорил я ему: не пей, козленочком станешь.

– Что-то экспедиция у вас вышла очень неудачная.

– А что, если мы сейчас все по одному будем, ну, того… Как десять негритят, – задумчиво произнес Славик, а я закатила глаза. Его тяга к мистическому объяснению простых вещей меня всегда умиляла, но сейчас я не была настроена на дружеские беседы.

– Ладно, Писарева твоего, конечно, жаль, хоть я его и не помню. Но мне и о себе подумать надо. Знал бы ты, куда меня занесло.

Коротко изложив ему историю своего попадания в Петушки и сообщив, что два дела матерого сыщика Славки Старовойтова неожиданно слились в одно большое делище, я резюмировала:

– Короче, я сматываюсь.

– Может, ты все-таки зайдешь к этой тетке? Поспрашивай ее, что да как. Чем конкретно промышляет эта Марфа? Надо же мне что-то доложить Камешкову. А еще лучше – поселись у Тамары на пару дней, сходи к Марфе этой, как будто на лечение, авось чего и узнаешь.

– Тебе там что, в кефир что-то подсыпают? Как я здесь жить буду? – удивилась я чужой наглости.

– Понимаешь, мне лучше потянуть резину, пока Камешков решит вопросы с оформлением тачки. А потом и с разрешением на оружие, и с лицензией. А еще сегодня он пообещал, что все праздники и юбилеи их отделение полиции будет заказывать угадай у кого? Времена нынче кризисные, так что я бы не расстраивал клиента.

– Твой Камешков под коньячными капельницами и не то пообещает, – буркнула я. – Ты мне предлагаешь тут навеки поселиться, пить горькую с Костиком и следить за петухами и блудницами?

– Зря ты так. Я бы сам с удовольствием пожил на лоне природы. Ты же знаешь, как я люблю всю эту самобытную Русь: все эти оливьешечки, погребочки, клееночки на столе, грязный, будто уже выпавший ржавым, снежок, эти домишки, «Голубые огоньки», кильку в томате, отрывные календари с анекдотами, буфетный хрусталь.

– Ты так говоришь, словно Петушки – деревня, не имеющая равных, место неописуемых приключений и скрытых красот, – перебила я этого умника. – Тебя послушать, так жить тут – значит быть отмеченной невиданной благодатью. Покорно благодарю!

В продолжение нашего разговора я обратила внимание на то, что из дома Тамары появился маленький тощий мужичок в медицинской маске и с интересом уставился в мою сторону. Я машинально назвала его про себя Леонидом, после чего вспомнила, что он недавно падал с лестницы.

Решив не мозолить ему глаза, я отошла в сторонку, к дому Костика, и тут в телефоне запикала вторая линия. Сбросив Славика, я взглянула на экран и испуганно засунула телефон в карман. Но тут он снова истошно запищал: на мамулю у меня стоял звук пожарной сирены, но ей об этом знать не стоило. Отцов у меня много, а мамуля одна, оттого она еще ценнее и расстраивать ее ни к чему.

– Ты где? – с ходу взвилась мамуля, а я машинально подобралась: она терпеть не могла сутулящихся.

– На месте, – лаконично ответила я, кашлянув.

– Интересно, на каком? Разве что на том, что у тебя ниже спины. Мало по нему в детстве били. На работе тебя нет, раз уж сегодня выходной. А твой сосед Иннокентий заявил, что ты с утра умчалась и вид имела заполошный.

– Он слишком много знает, – проворчала я, а мамуля не преминула съязвить:

– Знает так много, но ничего не слышал об антиперспирантах. А еще он говорит, что ты ешь много сладкого. Видимо, не оставила скверную привычку выставлять мусорный пакет за дверь. Вся в отца.

Я хотела уточнить, в какого именно, но тут меня словно током шарахнуло:

– А как ты… Ты что, не в Ницце?

– Да, я сейчас в твоей квартире. Хотела сделать сюрприз, но не вышло. У тебя везде бардак, холодильник пустой, куда только отцы смотрят? И меня очень волнует вопрос, почему ты рассталась с Димочкой Ланским? Его папа – унитазный король области – звонил, жаловался, что такая невестка ускользнула.

– Я не могу с ним встречаться. Не позволяют обстоятельства, – деликатно попыталась я обойти неприятную тему.

– У тебя появился кто-то другой? – пошла в атаку мамуля.

Я хотела ответить, что кто-то другой появился у Димочки, а у меня просто появился мозг, но сочла лучшим пробормотать что-то невнятное. Незачем дразнить гусей.

– Дома поговорим, – неожиданно рявкнула мамуля, а я вздохнула.

Приплыли. Обычно мамулю калачом не затащишь на родину, и встречи наши все больше проходят на ее территории, то есть на Лазурном Берегу. И если ее принесло в родной город, тому должна быть веская, я бы даже сказала, мускулистая и загорелая, причина.

– Ты поссорилась с Антуаном? – кашлянула я, решив сменить тему.