Три плюс одна

Две нарывающие занозы в мозгу. Мысли о Луизе вызывали боль, и Ник сосредоточился на невидимке. Нужно рассмотреть все версии. Если это не глюк и не случайное проявление природных сил – то что? Или – сам вопрос вызывал дрожь – кто?

Два шампура с мясом уволок чужак, или это шутка своих? Если невидимка существует, то, может быть, его как привезли, так и увезли с собой, когда машина уехала? Потому он больше не проявляется. Но он, собственно, и не проявлялся иначе, как похожими на мистику визуальными эффектами. Страсть чуждого человеческой логике создания к жареному мясу мозг отринул – не надо связывать зеленое с горячим, а мокрое с длинным, это непродуктивно.

Ник пошел вдоль берега. Недалеко, чтобы услышать, если что-то произойдет. И чтоб его услышали, если невидимка окажется реальностью, причем реальностью неадекватной, с иной инопланетной логикой. Либо агрессивным чудовищем. Когда чего-то не понимаешь, нужно предполагать худшее и быть готовым.

Второй причиной, почему Ник не удалялся от лагеря – не хотелось пропустить возвращение внедорожника. На горизонте иногда мелькал свет фар, но вновь исчезал. Или Нику казалось, и воображение принимало желаемое за действительное.

Из темноты он видел, как вылезали из палатки и крутили головой сначала Фаня, затем Рита. Точнее, когда Фаня, оказавшись снаружи, повглядывалась во тьму и пошла за палатки, появилась Рита, она долго смотрела по сторонам и нырнула обратно.

После похожего на лосиный рев трубного гласа Бизончик угомонился, аналогично утихли взвизгивания и вопли, в которых поставило точку счастливое всхлипывание. Тишину ночи больше ничто не нарушало.

Фани долго не было. Ника это обеспокоило – невидимка не выходил из головы. Пришлось выйти в поле, но фигурка в белой спортивке благополучно появилась в противоположной стороне. Если Фаня сделала такой круг – может, искала Ника? Или тоже переживала за отсутствовавших Толика и Луизу, причем за обе половины этой – вот же, никогда не думал, что скажет такое – пары. Фане еще хуже, чем Нику. Сложились такие условия, в которых она никого не может ненавидеть, ее доля – любить обоих.

Едва Фаня скрылась в большой палатке, из ближней маленькой выбралась Анфиса. Обуваться она не стала, только джинсы подтянула. Под накинутой на плечи расстегнутой блузкой сверкнуло белизной – майка и белье определенно отсутствовали. Несколько шагов в противоположную лагерю бездну черноты – и Анфиса едва не споткнулась, когда во тьме проявился Ник.

– Напугал. Хорошо, что это ты. Проводи, а то мало ли.

Теперь Анфиса смотрела вниз, явно жалея, что не надела обувь. Здесь земля была рыхлой, ноги проваливались и увязали. Ник сопровождал сбоку на небольшом расстоянии, в мыслях крутилось упомянутое «мало ли».

– Тоже что-то видела? – не вытерпел он.

– Ты о чем?

Значит, не видела.

– Что-то привиделось, и не пойму – в реальности или показалось. Ничего такого не заметила?

– Какого?

– Непонятного.

– Из непонятного здесь только ты.

Комплимент? Ник замолчал. И Анфиса больше не проронила ни слова, только периодически косилась на него, словно чего-то ждала.

Одни в ночи. Звезды подхихикивали и с намеком подмигивали. Тьма подзуживала, настраивала на чувственность, заставляя ощутить себя единственными людьми на планете. Пустота небес утягивала мысли в невозможное и непроизвольно будила запретные желания. А старавшийся растянуться миг прямым текстом вопил, что больше не повторится. Романтическая атмосфера бодрила кровь и звала к приключениям. Нику показалось, что Анфиса рассчитывала именно на это. Да он и сам рад бы… если бы не Луиза.

Они отошли достаточно, чтобы не быть заметными из палаток. Анфиса остановилась, спокойно расстегнула джинсы и стянула до колен вместе с трусиками. Здесь романтика и закончилась. Успевая заметить, как Анфиса присаживается на корточки, Ник отшатнулся.

– Было у падишаха два прорицателя, – донеслось сзади, – один объявил: «Повелитель, все близкие тебе люди умрут». Прорицателя казнили. Второй сказал: «Владыка, ты переживешь всех близких». Его наградили. – Фоном рассказу служило легкое журчание. – Ты слишком хмурый, Ник. Слишком серьезный. Будь проще.

Ник передернул плечами.

– Я пойду.

– Подожди. – Анфиса повозилась с одеждой и появилась рядом уже в приличном виде. – Мне плохо. Я чувствую, что тебе тоже плохо. Обоим не спится. Давай погуляем. – Кивок указал на береговую линию, откуда только что пришел Ник.

Отрешенно и почти безвольно он зашагал рядом. Нужно уйти, но в палатке компания не лучше, там ждали новые вопросы и проблемы. Анфиса правильно сказала: им обоим плохо. Этим и зацепила.

– В чем смысл жизни? – огорошил его тихий голос Анфисы.

Вот оно, проклятие умников – сыплются глобальные вопросы, обращенные как к последней инстанции. А когда начнешь отвечать, в ответ лишь посмеются или унизят. О смысле жизни Ник мог философствовать бесконечно, но, к сожалению, нынешняя собеседница – не тот человек, с кем приятно дискутировать о великом и вечном, а также о непознаваемом. Просто невозможно. И ненужно.

Он ответил просто: