Три плюс одна

А что с Ником не так? И – второй вопрос: почему никто не видит, что с Толиком вообще все не так, как кажется? Это колдовство? Гипноз?

– Ты понял, почему в предыдущем туре Толик не пустил Бизончика и назначил тебя? – спросила на ухо Анфиса. Ник угрюмо молчал, и она продолжила: – Нельзя было оставлять Луизе выбор. Она и раньше из вас троих никого не выбрала, а сейчас могла взбрыкнуть и чего-нибудь учудить. Толик в таких делах собаку съел, потому и вождь.

– А почему меня первым?

Одного с Ником роста, Анфиса умудрилась посмотреть на него свысока:

– Аскер из вас самый боевой, он мог пойти на принцип и заставить Луизу отстоять ее право быть не такой, как все. Мирон – размазня, мог не рискнуть даже прижаться в танце, или его потом пришлось бы откачивать. Кстати, команда на раздевание раздалась именно при тебе, чтобы ты, наш общепризнанный ханжа, возмутился, а она поступила наперекор. Чего у Толика не отнять – его умения вывернуть любую ситуацию к своей пользе. Мирон мог промолчать из трусости и, тем более, не сумел бы на глазах у всех стянуть трусы с объекта поклонения, а Аскер, который ей в попу дышит…

– В пупок, – нервно поправил Ник. – Про очень низеньких при сравнении с высокими говорят «дышит в пупок».

– Да пусть дышит куда хочет. Кстати, о том, куда можно дышать. Хватит миндальничать.

Анфиса резко сбросила руки Ника себе ниже пояса.

Ощущения покоробили и взбудоражили. Совсем недавно эту плоть тискали и трепали множество других рук. И все же спелый вкус, переданный осязанием, ударил по мозгам. Взбрыкнули давно проснувшиеся древние инстинкты. Голосу разума грозили неповиновением и требовали заткнуться.

Луизе хорошо в этой компании с их развлечениями, тогда с какой стати Ник обязан доказывать ей, что ему от всего этого плохо? Он никому ничего не докажет, а многое в жизни упустит. Аскер пришел к такому выводу раньше, и то, что он творил с объемными прелестями Оленьки, почти не отличалось от происходившего в других парах.

Ник посмотрел вбок и сначала подумал, что в темноте обознался. Луиза обнималась с Бизончиком. Почти так же, как рядом Толик с ее сестрой. Прямо на глазах Ника дорогой сердцу человек таял в руках быковатого качка, большие пятерни поглаживали выпирающие острия лопаток, гуляли по тонкой спинке, спускались на талию… Склонив голову на плечо партнера, Луиза безропотно принимала ласки. Ника в предыдущем танце она все же стеснялась, а недалекого Бизончика с единственной извилиной, в которой жила единственная мысль, сейчас проявляемая во всей красе – нет. Совершенно. Похоже, Луизе было все равно. Она закрыла глаза и прижалась к ополоумевше-довольному кавалеру еще теснее, чем недавно к Нику. За ее спиной Бизончик выставил вверх большой палец танцующему рядом Толику. Луиза, естественно, этого не видела.

Бизончик опустил ладони ниже ее талии. Она вздрогнула… и расслабилась. Танец продолжился. Для того, чтобы быть с Толиком, нужно принимать его правила. Луиза приняла. Бизончик или кто-то другой – какая теперь разница? Партнер потерял свое имя, свое лицо, свою личность, стал просто частью мира, в котором живет и которым правит любимый Луизой человек. Чужие руки мяли ее поддающиеся напору и ситуации округлости – как нечто само собой разумеющееся, без чего нельзя. Что предписано правилами. Чего теперь не может быть по-другому, потому что нужно именно так.

Хочешь не хочешь, а мысли вернулись от Луизы к той, которую обнимал. Грудь прижималась к груди, живот к животу, а в руках…

Несмотря на объем, плоть у Анфисы была тугая, почти жесткая, ягодицы играли с пальцами Ника мышцами, как кот с мышью, будто не он овладел ими, а наоборот. Они требовали внимания. Требовали действий. Требовали сочувствия и молили о чувственных играх. В общем, много и безостановочно требовали. «На абордаж!» – кричало все тело Анфисы.

Даже ничего не надо делать, просто пойти на поводу…

И ад перестанет жечь, он просто станет местом, где нет Бога.

Или?..

В памяти всплыл анекдот: «Выпьем? – Не хочу. – Ты что, пьешь только когда хочешь? Ты прямо как животное!» Если позволять себе все, что требует организм – в чем будет отличие от животных… или от того же Толика?

Обрушилась невозможная тишина. Будто уши заложило. Как после выстрела.

В освещенном салоне машины кто-то возится. Девушки взвизгнули, пары рассыпались. Бизончик, а за ним Аскер бросились к машине. Толик, Юрец и Ник встали в ряд, закрывая собой девушек, спрятавшихся за ними, как ворота за футбольной стенкой. Луиза потянулась к брошенной одежде.

– Нет, – сказал заметивший Толик.

– Мне холодно.

– Позже у костра согреемся.

– Вождь всегда прав, – незамедлительно напомнил Юрец.

Плечом к плечу к Нику встал и Мирон.

– Зря ты отошел, – шепнул Ник. – Мог меня сменить.

– Не зря.

– Что-то нашел?!

– Нет, просто мне все надоело. Хочу уйти.

– Я тоже. А как доберемся домой среди ночи? В любом случае придется ждать утра, а там звонить и попросить кого-то из знакомых или даже родителей, или вызывать такси.

– А сначала переплывать Нижнее. Меня удерживает только это.